— Не знаю, сколько там проторчу. Составлять портрет по описанию дело не простое. Может уйти не один час времени, — закинул он «удочку».
— Подожду, — отрезала Мотя. — Потом пройдёмся по Невскому. Хочется развеяться. — Она приостановила укладку. Повернулась к нему и серьёзно добавила, — тебя одного за рулём отпускать опасно.
— Так я могу такси взять. У меня на кухне в банке из-под кофе целых три пенсии отложено. Могу шикануть!
Белое облако на секунду поднялось в воздух. Дед чихнул. Глаза Иннокентия Семёновича выразили удивление, когда Матильда чем-то большим и круглым стала похлопывать по лицу. Запах гадкий. Слишком много отдушки. А коробочек знатный: по форме напоминал сундук, щедро украшенный каменьями. Сколько у женщин всяких интересных штучек, чтобы выглядеть хорошо.
— Кеша, я тебе уже сказала, — повысила голос Мотя, — своё последнее слово. Еду с тобой и точка. — Она послала милую улыбку, как ни в чём не бывало, и добавила миролюбиво. — Скоро буду готова.
В самых безвыходных ситуациях озарение приходит внезапно. Бес ли попутал или проведение, но Иннокентия Семёновича осенило. Он пошаркал на кухню. Открыл холодильник. Осмотрелся. На дверце заметил бутылку с питьевым йогуртом и радостно подмигнул сметане, стоявшей по соседству в стеклянной банке.
Мотя была готова. Оставалось собрать ридикюль. Небольшая по размерам сумочка из замши, с позолоченной отделкой на длинном шёлковом шнуре, по мнению Моти, удачный акцент на элегантность и женственность. Помада, духи, носовой платок…
— Мотенька!
Женщина обернулась. Иннокентий Семёнович стоял прямо перед ней. В руках держал стакан, наполненный чем-то густым и белым.
— Хотел йогурта на дорожку выпить. Попробовал, а он кажись того…скис.
Каждый день Матильда ходила в магазин за продуктами, считая, что брать про запас удел людей, не имеющих желания следить за здоровьем или необходимого количества времени. У неё было и то, и другое. Срок годности она проверяла всегда по тем же причинам.
— Не может такого быть! — не на шутку возмутилась она. — Дай сюда!
«Сейчас рванёт! — «потирал» про себя руки Иннокентий Семёнович.» Отдавать стакан он не спешил, зная, что за этим последует.
От нетерпения Мотя вспыхнула, словно газовая конфорка, к которой вовремя не поднесли огонь, и попыталась выхватить стакан. Иннокентий Семёнович дождался нужного сопротивления и резко его отпустил из своих рук. Белые кляксы разных форм и размеров отлично выделялись на черной атласной ткани. Мотя вскрикнула, отвесила Иннокентию Семёновичу убийственный взгляд и разразилась отборной нецензурной бранью. Ей ничего не оставалось, как отпустить Иннокентия Семёновича одного, терзаясь от смутных сомнений по поводу того, что это происшествие с йогуртом произошло случайно.
На улице было вполне сносно. Пасмурно, но без дождя и резкого ветра. Иннокентий Семёнович постоял у парадной, чувствуя, как сердце сильно колотится. Наверное, это из-за чувства вины перед Мотей. Она, конечно, затаит обиду, но с этим он как-нибудь справится. «Надо переключить внимание на что-то другое» − решил он и стал думать о следствии. Сегодня очень важный день. Он был уверен, что по словесному портрету, который с его слов составит эксперт, возможно, будет вычислить убийцу. Иннокентий Семёнович обладал отличной зрительной памятью. Стоит Злобнову хорошенько проверить всё окружение Ланы, и он обязательно выйдет на преступника. Он где-то очень близко, ближе, чем все думают. Иннокентий Семенович направился к своему автомобилю.
Обиженная Матильда наблюдала за ним из окна. Она успела переодеться в спортивный костюм и держала на руках Беса, почёсывая его за ухом, а тот громко урчал. Так она успокаивала свои нервы, да и коту это было по душе. Иннокентий Семёнович остановился по середине двора, поднял голову и посмотрел на окно. Заметив Мотю, радостно ей помахал рукой. Она не ответила, демонстративно задергивая шторы.
Когда Иннокентий Семёнович открывал автомобиль, Матильда вновь была у окна и не сводила с него настороженного взгляда. Было что-то нелогичным в поступке Кеши, который каждую секунду стремился проводить вместе с ней. Гнев остыл и включился разум. «Надо было плюнуть на всё и ехать с ним. Хоть в халате и тапочках, − думала она. — Ещё не поздно!» Она сорвалась с места. На ходу набросила первую попавшуюся куртку, взяла телефон и дрожащими пальцами стала набирать телефонный номер любимого.