— Спасибо, милая. Всё хорошо.
— Может воды принести или горячего чаю? – милое детское личико выражало искреннее сочувствие.
— Я бы от бутылки виски не отказалась, — пошутила Мотя, оставаясь верной себе. Даже когда мир вокруг рушится, и ты находишься под его обломками, улыбайся!
Сестричка выглядела сконфуженной. Пожала плечами и поспешила в палату номер два, держа в руках металлический лоток с градусниками.
Телефон звонил не умолкая. В основном сердобольные соседи, которым не терпелось узнать новости о состоянии здоровья Иннокентия Семёновича. Матильда каждый раз сбрасывала звонок нервным нажатием кнопки, и взгляд её становился всё задумчивее и печальней. Только один раз она удосужилась ответить, когда позвонил Злобнов.
На улице было свежо и прохладно. Больничный двор оживлён. На лавочке под раскидистым дубом мужики забивали козла. Один из них был весь перебинтован и походил на египетскую мумию, другой восседал в кресле-каталке, периодически поколачивая её то рукой, то ногой. Азартная парочка изливалась проклятиями на всю округу. Напротив сидели две бабки и недовольно поглядывали на них, осуждающе шушукаясь между собой. Как же сейчас им завидовала Мотя. Жизнь этих людей была, может и непростой, зато понятной. Всё по расписанию: подъём, процедуры, приёмы пищи и отбой. Ей же предстояло разрешить непосильную задачу. И это в её то возрасте. Женщина судорожно вздохнула, сделала глубокий вдох, чувствуя, как лёгкие наполняются кислородом.
Подъехала скорая помощь. Из машины выкатили носилки с совсем молоденьким парнишкой. Рядом рыдала мать, а бледный отец подбадривал её, хотя сам с трудом сдерживал слёзы. Услышав, что юное создание настиг инсульт, Мотя даже перекрестилась. Никто не может знать заранее, каким временем располагает, главное, как им распорядиться. Тряхнув головой, никогда не унывающая старушка снова улыбнулась, подставляя лицо ветру. Рыжие не плачут и не сдаются! Никогда!
Вскоре во внутреннем дворе показались чёрные джипы. Народ моментально рассосался, укрываясь в здании, так на всякий случай от греха подальше. Сторож, куривший на крыльце, нахмурил брови, гадая как этим «танкам» удалось проникнуть на закрытую территорию больницы.
Бритоголовые удальцы, повалившиеся из дверей, бросились рыскать по округе. Сторож, затушив сигару, поспешил скрыться из виду. Убедившись, что во дворе всё спокойно, бойцы поспешили извлечь из автомобиля главное сокровище, которое так рьяно охраняли: скрученного седого старика. Дед заносчиво осмотрелся, отряхнул пальто и вдруг замер, рассмотрев женский силуэт на ступенях. Зрение уже было не то, но её он узнал, даже если бы был слеп. Опираясь на старинную резную трость, он поковылял к входу больницы.
Матильда тряхнула головой и поприветствовала взмахом руки, приблизившегося старца. Тот кивнул и медленно пошаркал в её сторону.
Пристальный взгляд, величественная осанка и едва заметная улыбка на губах. Через пару шагов он, наконец, смог рассмотреть её более чётко, железную леди, грозу питерских бандитов и женщину, которую любил всю свою жизнь.
— Упырь, судя по твоей белёсой голове мы не виделись, эдак лет триста!
— Бандиты столько не живут, Графиня. Ты же знаешь.
— Не прибедняйся! Тебе уже за девяносто перевалило, не так ли?
Она спорхнула по ступеням, демонстрируя свою жизненную энергию и легкость. Приблизилась к старику и с силой хлопнула по плечу. Беднягу заштормило, и он едва удержался на своих «трех ногах».
— Вот же ж, бестия! — восхищено проскрежетал он. — Откуда в тебе столько силы, женщина?!
— Раньше было больше. — Её глаза полыхнули озорным огнём. — Я ведь тоже не молодею, — она кокетливо потупила взгляд. Всего секунда и он снова стал властным и резким.
— Ты, Графиня, не меняешься. Только взгляд мудрее.
Он всегда бы щедр на лесть, но Моте всё равно было приятно. Любая женщина рада быть обманутой в таких вопросах.
— Упырь, нужна помощь.
— Ты ведь давно отошла от дел. Мы даже не знали, что осела в Питере. Братва тебя несколько лет искала, пока не решили, что ты мертва.