— Настолько часто, насколько это будет возможно, — ответила Стефани более резким тоном, чем намеревалась. Каждый хочет чем-нибудь командовать: мадам Бессе хочет командовать на кухне, Робер хочет командовать в школе, которой руководит, и на этих кулинарных уроках, Макс хочет командовать ею и всем домом. Мне тоже следует чем-нибудь командовать, подумала она. Только я не знаю — чем. Если я на самом деле что-то умела делать, если в прошлом имела профессию и зарабатывала себе на жизнь, то разве она бы снова не напомнила о себе? Хотя бы намеками?
Что ж, может быть, один такой намек уже был. Я заново обставила комнату, и Макс сказал, что у меня хороший вкус. Нет, великолепный вкус, так он сказал. Это могло бы быть твоим хобби. Даже если бы это было всего лишь хобби, я все равно совершенно точно знаю, как все должно выглядеть. А гостиная стала выглядеть именно так, как мне хотелось, и я была так счастлива, когда привела ее в порядок…
Может быть, надо устроиться на работу. Я могла бы помогать людям делать свои дома красивее. Пожалуй, я даже не буду брать с них деньги и стану заниматься этим просто потому, что это приносит мне счастье. А еще потому, что это даст мне другое имя — художник по интерьеру, даст возможность почувствовать себя личностью. И тогда я буду знать, что собой представляю.
Может быть, если я буду тогда кем-то командовать, то прежде всего собой.
Она поймала на себе хмурый взгляд мадам Бессе.
— Извините меня, мягко сказала она. — Я хотела сказать, что рада брать уроки у отца Шалона, — помните, я рассказывала вам, что он раньше был шеф-поваром ресторана с тремя звездочками, — и, надеюсь, он будет частенько к нам заходить и давать мне уроки.
— Я его знаю, мадам, ресторан «У Шалона» был повсюду известен. Люди здорово огорчились, когда его не стало. Никому другому я бы не позволила находиться у меня на кухне.
«Ах, неужели?» — подумала Стефани. Это ведь мой дом, моя кухня, и я сама решаю, кто здесь должен находиться. Сегодня я спасла тебя от увольнения.
Тут она услышала шаги Макса, доносившиеся с галереи, и решила, что спорить ни к чему. Они с мадам Бессе, пожалуй, смогут ужиться без особого труда, обходя сложные вопросы, делая так, чтобы все само становилось на свои места, словно по указанию со стороны, и всячески стараясь не касаться вопроса о том, кто на самом деле принимает решения в доме.
Интересно, другие люди поступают так же или нет, подумала она, но тут подошел Макс, и они направились в гараж.
— Если сможете, купите муки, она понадобиться сегодня вечером, — крикнула им вслед мадам Бессе. — Я думала, у меня ее достаточно, но для пирога и для хлеба…
Макс захлопнул дверь, и ее голос смолк.
— Нам что, нужно покупать муку для нашего шеф-повара?
— Ах, разумеется! — ответила Стефани. — Сегодня вечером она должна блистать, чтобы превзойти Робера. По-моему, нас ждет ужин, который запомнится надолго.
— Соревнование за лучшую гусиную печенку. — Макс открыл дверцу автомобиля со стороны водительского места. — Ладно, давай посмотрим, что ты умеешь.
Стефани села за руль и тут же застыла как вкопанная. Она чувствовала, как Макс смотрит на ее лицо и руки, и не могла вспомнить, с чего начинать.
— Ключ зажигания, — сказал он.
— Знаю, — холодно ответила она, а потом все вспомнилось, и она почувствовала, что все в порядке. Она завела машину, плавно вывела ее задним ходом на улицу и, миновав ворота, выехала на улицу.
— Но я не знаю, как ехать в Кавайон.
— Сразу за столбами ворот поворачивай направо и спускайся с холма по дороге. — Разговор его забавлял, и Стефани поймала себя на том, что изо всех сил вцепилась в руль и стиснула зубы. Вид у меня, наверное, как у рыцаря, который горит желанием взобраться на крепостной вал, подумала она. На душе у меня будет спокойнее, если представить, что сбоку сидит мадам Бессе. У нее вырвался короткий смешок.
— Ты что? — спросил Макс.
— Я попыталась представить мадам Бессе сидящей на твоем месте, но моему воображению это оказалось не под силу.
Он усмехнулся.
— Приятно слышать.
Обменявшись с ним несколькими фразами, она расслабилась. Теперь ее руки свободнее лежали на руле, и она позволила себе посмотреть на пейзаж. Она бросала взгляды влево и вправо, жадно все рассматривая. Ведь она видела это лишь раз, да и то мельком, когда Макс привез ее сюда из больницы.
Коротая время на террасе дома, она видела Кавайон только сверху: причудливое нагромождение оранжевых черепичных крыш, несколько жилых домов из бетона, шоссе. Ниже лежала долина. Там, в пологих отрогах Люберонского хребта пестрели крошечные аккуратные поля с дынями, картофелем и виноградники. Вот теперь она видела город по-настоящему: его очертания, краски.