Так оно даже лучше.
Первым из левого прохода появился Камохин:
– Ничего нового. Все то же самое, что и здесь. Но метров через тридцать еще два прохода уходят в разные стороны под прямым углом.
– То есть еще один коридор тянется параллельно нашему? – пальцем указал направление Орсон.
Камохин молча пожал плечами. В самом деле, откуда он знал, как и куда тянется обнаруженный им новый проход? А строить безосновательные догадки стрелок не привык.
Из другого прохода появился Осипов.
– Смотрите, что я нашел! – радостно возвестил ученый.
И продемонстрировал собравшимся пустую банку из-под томатного супа «Кэмпбелл».
– Очень любопытно, – Орсон взял банку, осмотрел ее со всех сторон, посветил внутрь фонариком.
– Выходит, кто-то уже побывал здесь до нас? – спросил Брейгель.
– Если даже так, то очень давно, – ответил Орсон. – На банке указан срок годности – апрель тысяча девятьсот четвертого года.
Биолог передал банку Камохину.
– Судя по разрезам, открывали банку широким ножом, – сказал стрелок.
– И тот, кто ел этот суп, скорее всего, никогда не выбрался из этого подземелья, – тихо и мрачно заметил Брейгель.
– Почему? – удивленно вскинул бровь Орсон.
– Будь иначе, Док, об этом лабиринте было бы написано в книге «Загадочные и таинственные места планеты Земля».
Все разом, не сговариваясь, посмотрели в ту сторону, где остался колодец. И каждый подумал, что у них еще есть шанс вернуться. В конце концов, какой интерес лазить по подземельям, где нет ничего, кроме пустых банок из-под супа «Кэмпбелл»?
– Ну… Быть может, у него имелись веские причины для того, чтобы скрыть свое открытие!.. Возможно, он еще собирался сюда вернуться!
– Точно, за спрятанными сокровищами!
– А почему бы и нет? У майя была куча сокровищ!
– Даже если мы их найдем, то не сможем вынести.
– Ну вот, придется возвращаться!
Все обратилось в шутку, и на душе сразу потеплело.
Камохин кинул банку в ту сторону, куда тянулся основной проход. Жестянка ударилась о каменную плиту пола, подпрыгнула, снова упала и с грохотом покатилась. И вдруг удары жестянки о камень сделались очень частыми и сильными. Камохин и Брейгель одновременно направили фонари во тьму. Банка с грохотом летала между двумя противоположными стенами туннеля, как теннисный мяч, выпущенный из пушки. С силой ударялась об одну стену, отлетала к противоположной и тут же летела обратно.
– Что за черт? – скорее растерянно, чем испуганно произнес Камохин.
– Ты разве не в курсе? – Орсон, пожалуй, единственный остался невозмутимо спокойным. – В древних подземельях частенько встречаются потайные ловушки. В особенности там, где спрятаны сокровища.
Грохот банки, эхом раскатывающийся в узком замкнутом пространстве становился нестерпимым. Казалось, это не банка прыгает сама собой, а какой-то дрянной раздавленный бубенчик бряцает в черепной коробке.
– Бамалама!
Брейгель сунул фонарь за пояс, двумя руками, как следует, перехватил автомат и одним точным выстрелом сбил консервную банку с траектории. Жестянка подскочила вверх, ударилась о потолок, упала на пол, подпрыгнула, жалобно звякнула и затихла.
– Ты убил ее, – зловещим полушепотом произнес Орсон.
– Подумаешь, – Брейгель безразлично дернул плечом, поставил автомат на предохранитель и кинул за спину.
– Док! – не оборачиваясь, строго произнес Камохин. – Ты полагаешь, сейчас подходящее время для шуток?
– А почему нет? – удивленно вскинул брови Орсон.
– Мы чуть было не вляпались.
– Чуть было – не считается.
– Док-Вик, твое мнение?
– О чем?
– Что это могло быть?
– Ну, поскольку банка была жестяная, по всей видимости, это магнитная ловушка. Или гравитационная.
Второй вариант мне кажется маловероятным.
– Почему?
– Потому что с помощью современных технологий создать гравитационную ловушку таких размеров, – Осипов обвел пальцем периметр коридора, – невозможно.
– А магнитные ловушки индейцы, выходит, могли создать без проблем?
– Из двух возможных вариантов я выбрал наиболее, на мой взгляд, реальный… Хотя и он, конечно… – Док-Вик, ты прикалываешься?
– Почему? Если строители этого подземелья могли освещать коридор, не используя открытого огня, почему бы им не создать магнитную ловушку?
– Создать-то они, допустим, могли, вопрос только зачем? – под иным углом решил взглянуть на проблему Брейгель.