Он больше ползком крался по самому краю дна балки, стараясь не высовываться из высокой густой травы и держаться как можно ближе к склону балки. На одежде, конечно, будет зелень, но уйти можно только ползком. Все внимание Ягуара было сосредоточено на верхнем крае противоположного склона балки. Если там появится кто-то, нужно успеть затихнуть, вжаться в землю, стать невидимым. Но наверху все было спокойно. Смелея от минуты к минуте, Ягуар уже встал на четвереньки и, перебирая руками, по-собачьи побежал. Наконец и выход из балки…
…Ягуар спустился по улице Маркова и пошел в сторону вокзала.
Проходя мимо пивной будки, он приостановился. Почему бы ему не выпить пива? Эта мысль развеселила Ягуара. Надо же — совсем недавно он умирал от страха в своем логове, а сейчас может позволить себе получить удовольствие. Что ж, каждый, как говорится, пьет свое пиво. Посмотрели бы на него сейчас Хорек, Жорж, Рыба, Гоша… Бедные ребята. Больше всех не повезло Хорьку. А может, наоборот? Он кончился сразу, а эти будут умирать долго: до суда, после суда, в ожидании помилования, которого не будет, в ожидании, когда придут за ними в последний раз… Пожалуй, Хорьку повезло больше, чем всем остальным, ну а самым счастливым оказался он, Ягуар.
Пиво было свежим, холодным, вкусным. Прежде чем приложиться к кружке, Ягуар чуть приподнял ее, сказав про себя тост: «За удачу».
Какой-то краснолицый, уже изрядно пьяный мужчина чокнулся с Ягуаром.
— За твое здоровье, паря, — прохрипел он и поднес ко рту кружку.
— Будем, — улыбнулся Резо.
Он с удовольствием, без передышки опустошил свою кружку. Сейчас он любил всех, даже милицию за то, что она так легко выпустила его из западни. «Натуральные вороны пошли сейчас менты, — подумал он. — Жаль, что тогда времени не было, а то добил бы того офицера в машине и шофера. А может, и не надо было добивать?» Стрелял он почти в упор и метил офицеру в самое сердце.
Не то, что Хорек — он, кажется, попал шоферу в плечо. Правда, суматохи было в ту минуту много. Все равно хватит им, чтобы долго помнили Кикнадзе-Долидзе-Ягуара. Резо выпил еще кружку, предложил повторить и краснощекому. Пусть пьет бедняга-пропойца на денежки, случайного прохожего. Знала бы эта публика у пивной, кто стоит рядом и что у него в карманах. Целый банк, набитый «бабками», «железками», «камушками»…
Ягуар оглянулся на пивную будку, когда был уже на другой стороне улицы. Хорошо быть на свободе и при деньгах. Радужное настроение не помешало Ягуару проявить осторожность, он не пошел прямо через вокзал, свернул налево к базару, а потом уже по Ростовской обошел вокзал стороной и вышел на Чкалова. Отсюда до Курской слободки рукой подать. «Вот если будет голый васер, — подумал он, — тогда все осложнится. Придется искать другую хазу. Был бы вид у меня поприличнее, прикололся бы к какой-нибудь бабе». На лицо Ягуара легла тень глубокой озабоченности. В самом деле, он очень рассчитывал на передышку на Курской слободке. Но все-таки прошло столько лет и целая война в придачу. Ну, да ладно, везло до сих пор, может, повезет еще.
Курская слободка была застроена кирпичными частными домами, большей частью не новыми. Ягуар нашел нужную улочку, дом, довольно невзрачный под черепичной крышей. «Не надо спешить. — Ягуар сказал себе это и постепенно начал сбавлять шаг. — Вот так — спокойно, без суеты».
Улица была совершенно безлюдной. Солнце уже поднялось довольно высоко, становилось жарко, поэтому даже собаки предпочли ретироваться во дворы, где можно было найти прохладу.
Ягуар вдруг оробел. Пришла мысль, что если его здесь примут, то он попадет в мир, совершенно ему незнакомый. Там совсем другие законы, другие отношения, другая жизнь, и все — более высокого порядка, не то, что простая уголовщина. Как врезался в память этот адрес, названный Паулем в пещере! Назовешь, мол, пароль, и все будет в порядке. Посмотрим и постараемся не ударить лицом в грязь, хотя, кроме лагерных «университетов», за душой ничего больше нет.
После первого же стука в калитку во дворе послышался голос, а потом звук шаркающих шагов. Калитка неожиданно распахнулась, и Ягуар оказался лицом к лицу с высоким стариком в пижаме и комнатных туфлях. Аккуратная бородка и тонкое пенсне делали старика похожим то ли на ученого, то ли на врача. Ягуар больше склонился ко второму. Умные серые глаза старика смотрели с выражением вежливого вопроса.
— Небо и земля, — едва вытолкнул из себя вконец оробевший Ягуар.
Он увидел, как брови старика подпрыгнули, пенсне свалилось с носа, а сам он отпрянул от калитки, будто обжегшись об эту короткую фразу.