Паутина
Помогая другим выбраться из паутины,
не замечаешь, как сам запутываешься в ней.
Глава 1
Был обычный день. Я ехала на работу на своей любимой машине. Максим подарил мне её на тридцатилетие. Но почему-то она стоит всё время в гараже. Да нет, я, конечно, знаю почему. Макс не любит, когда я за рулем. У нас есть водитель, и чаще всего он доставляет меня до работы. Не потому что Максим мне не доверяет, а просто он боится за меня. Но когда Максим улетает в командировку, я пытаюсь воспользоваться этой возможностью и сразу же сажусь за руль.
Вот уже ровно как два года я занимаюсь практической психологией. У меня свой офис в Павловском переулке в Москве и даже есть секретарь. Не вериться, что когда-то я об этом только мечтала. А теперь каждый день я приезжаю на работу к 10 часам, пересматриваю свой график и начинаю прием. Сказать, что я несчастна – значит себя обмануть. Нет. Я, конечно счастлива. У меня любимая работа, любимый муж и двое обожаемых мною детей. Но может это однообразие, может эта стабильность, в общем, что-то подтолкнуло и повлияло на мою спокойную, размеренную жизнь.
–Доброе утро, Марьяна.
–Здравствуйте, Виктория Владимировна! Сегодня замечательная погода!
Марьяна… Работает моим секретарем практически с начала моей деятельности. Милая девушка, вовремя выполняет все мои поручения. Бывают у нее промахи, я бы даже сказала серьезные промахи, но это в силу ее неопытности. Вроде бы она учится заочно, но я даже не знаю на каком факультете и в каком институте. Наверное, Марьяна считает меня деспотичной начальницей.
–Виктория Владимировна, звонил Михаил Сергеевич Звонарев. Просил срочно его сегодня принять. Что мне ему ответить?
–Пусть приходит, – ответила я отстранено и вошла в кабинет.
Как всегда первым делом я изучила график. Так, сегодня у меня новый пациент. Некая Элеонора. Снова проблемы в семье, муж, любовники. У женщин все одно и тоже. На-до-ело.
Я встала из-за стола и подошла к окну. Да, погода действительно замечательная. Может я просто устала, и пора нам с Максимом куда-нибудь съездить отдохнуть. Так, Вика, возьми себя в руки! Приму Звонарева и поеду посмотрю, как там дела на стройке.
Три года назад мы с Максом купили земельный участок недалеко от Москвы. Долго спорили, как будет выглядеть наше семейное гнездо. Даже ездили в разные компании, занимающиеся дизайном и архитектурой. После длительных обсуждений Максим согласился с моим проектом дома. И вот я, наконец, воплощаю его в реальность.
–Разрешите войти? – дверь открыла ухоженная женщина лет 55, в шелковом платке, очки в классической оправе и в плаще. В общем, этакая респектабельная дама.
–Да, конечно – ответила я и села за стол, – присаживайтесь.
–Меня зовут Элеонора, Элеонора Викторовна. – сказала она, устраиваясь, напротив меня. – Мне 57 лет, – женщина нервно начала мять сумочку и почему-то не хотела снимать очки.
–Два года назад у меня погиб муж, он попал в автокатастрофу. И с тех пор, с тех пор моя жизнь остановилась. – на этих словах дамочка стала заикаться, и я увидела слезы.
Вот, почему она не хотела снимать очки. Это свойственно многим людям в незнакомой обстановке и с незнакомыми людьми не показывать своих эмоций.
«Так, кажется, я ошиблась. Здесь речь не пойдет о любовниках, и о ревнивом муже.»
–Не стесняйтесь своих слез, – сказала я как можно мягче,– им необходимо дать волю, выход.
Элеонора Викторовна сняла очки и разрыдалась. Я налила ей стакан воды и дала возможность выплакаться. Сердце у меня разрывалось. За годы работы я так и не научилась чужие проблемы пропускать мимо себя. Однажды на приём пришла девочка, которая подверглась насилию со стороны отчима. Такой случай был у меня впервые. Все прежние техники, применяемые мною в лечении, не давали положительного результата, и я уже начала отчаиваться. И, как ни странно, Максим открыл мне глаза. Как-то на выходные пошли гулять с детьми в парк. Макс что-то увлеченно начал рассказывать, а я думала о своем.
–Вик, Вика? –позвал он, -Ты меня слушаешь?– заметил Максим мою отчужденность.
–Прости любимый, – ответила я– Что ты там говорил?
–Так. Рассказывай, что у тебя стряслось!
Хотя я старалась соблюдать врачебную этику и всегда держала в тайне все истории болезней моих пациентов, но тут меня прорвало. Я рассказала мужу о девочке, о трагедии, которую она пережила, и о том, что у меня не получается ей помочь.
–Всё! Я бездарный психоаналитик, – закончила я свои излияния.
–Викусь, – сказал Макс, – А ты не пробовала отстраниться, не впускать в свою душу чужой груз, а отстраниться.