Фестрал летел над городом, под самыми облаками, а Лили вдруг поняла, что ей не страшно. Страх ушел, как по волшебству. Хотя, почему как: разве любовь — это не волшебство?
Часть 2
«Хогвартс-экспресс» в сгущавшемся сумраке рождественского вечера приближался к вокзалу «Кингс-Кросс», постепенно замедляя ход. В освещенных проходах уже толпились студенты-старшекурсники с клетками и корзинами, весело переговариваясь, застегивая теплые куртки и натягивая шапки до глаз.
За окном падал крупный, пушистый снег, покрывая город пеленой и легкой дымкой, смазывая фонарики и огни гирлянд. Ветер становился все сильнее, кидая хлопья прямо в лицо людям, спешащим по рождественским улицам.
Пока коридоры наполнялись студентами, а поезд тормозил у платформы девять и три четверти, в одном из купе последнего вагона стояла темнота и тишина. Лишь белый кот сидел в свободном углу дивана и мотал хвостом, наблюдая за белой совой в клетке на багажной полке. Только мерное дыхание четырех спящих подростков нарушало тишину купе.
Дверь резко открылась, разрезая темноту:
— Вы идете? — Роза замерла на пороге, оглядев спящих. Джеймс растянулся на одном из сидений, положив голову на колени Ксении. Скорпиус откинулся на спинку, прижав к себе Лили. Никто не пошевелился. — Подъем!
— Ай! — вскрикнул Джеймс, вскакивая, потому что испугавшийся крика Розы Ерш вцепился в его ногу, спасаясь бегством. Ребята зашевелились.
— Уизли, будильник из тебя посредственный, — еще в полудреме протянул Скорпиус, потягиваясь, а потом зарываясь лицом в рыжие волосы Лили. Та пошевелилась и открыла глаза, понимая, что поезд остановился.
Роза была уже полностью одета, а за ее спиной маячил Хьюго.
— Малфой, прости, что разбудила тебя, но знаешь, не думаю, что ты мечтаешь остаться в поезде, когда его отгонят на запасные пути, — фыркнула девушка, зажигая свет в купе и наблюдая, как Джеймс шнурует ботинки. — Твоих родителей бы занесло снегом прежде, чем ты бы добрался до них…
— О, Уизли, ты заботишься о моих родителях? Перепила вчера сливочного пива? — Скорпиус поднялся и подал Лили ее куртку.
— Скор, уймись, — мягко попросила девушка, подмигнув Розе.
— Ладно, мы ждем вас на платформе, — Роза вышла из купе, надеясь, что до Рождества они попадут домой.
Через две минуты четверо друзей вышли из вагона на уже полупустую платформу, Скорпиус все это время сражался с Ершом, пытаясь на ходу запихнуть свободолюбивого и напуганного кота в корзину.
— Привет, дядя Гарри, — Роза подошла к мужчине и поцеловала его в щеку, отметив, что он перестал быть болезненно худым, и взгляд его уже не попадал под категорию мучительно-тоскливого. Он улыбался, пожимая руку Хьюго и следя, как его дети вываливаются из вагона. Платформу огласил визг кота и чертыханье Малфоя:
— Или ты лезешь в корзину, или я свяжу тебя узлом, лохматый зубастик!
Лили рассмеялась и забрала кота у слизеринца. Ершик сразу же успокоился, но зашипел в сторону Скорпиуса. Джеймс усмехнулся, пожимая руку Малфоя. Ксения пристально посмотрела на Гарри Поттера, а потом повернулась к кузену:
— Трансгрессируем?
Малфой кивнул.
— Вас никто не встречает? — Лили оглянулась к отцу, он ей понимающе улыбнулся.
— У нас сегодня прием в поместье, так что им некогда, — Скорпиус легко коснулся губами щеки гриффиндорки и отстранился. — Увидимся…
Он подтолкнул девушку в сторону ожидающего их с Джеймсом отца. Гарри кивнул слизеринцу. Через пару мгновений ни Малфоя, ни Ксении на платформе уже не было.
— Привет, папочка, — Лили обняла и чмокнула отца, сбив с его волос снег. Потом подняла глаза и замерла.
Отец, видимо, поймав ее взгляд, усмехнулся:
— Да, это Гермиона нашла какое-то заклинание, — Гарри запустил руку в волосы, ставшие опять черными, как смоль, только виски все еще серебрились, словно паутина на осенней земле.
— А где Гермиона? — Джеймс подхватил корзину с Ершом и клетку с Бэгом, когда они направились к барьеру платформы, где пожилой волшебник пропускал последних студентов и их родителей.
— Они с Алом готовят рождественский ужин, — Гарри взял сумки у Розы и Лили, пока девушки проходили через барьер.