— Слушай, если в городе будешь, заходи в гости! — я вырвал листок из блокнота и записал адрес. — И, ты меня проводила, а я тебя отблагодарить ничем не могу… давай я тебе косу заплету?
— Кхей… Ну, знаешь ли! Попробуй.
Ну, а чего сложного в косе? Только практика. А я ставлю длинные красивые волосы в список достоинств сразу после больших си… хорошей фигуры! Вот мать свою я доставал каждый день лет с пяти, когда в первый раз увидел, как она заплетает себе косу. А потом были у меня длинноволосые подружки, сами понимаете! Так что практика была, а женщины, как ни странно, такой жест внимания к себе ценят. Конечно, будь Мидзучи нормальной девушкой, я бы сначала должен был её расчесать, но «демоническая» шевелюра лежала волосок к волоску и заплеталась довольно просто. Секрет красивой косы простой — равномерное усилие на всём протяжении и максимально плотная укладка. Ну, вот и всё. Поискав, чем бы завязать, обнаружил у себя в рюкзаке только запасной шнурок от берцев. А, ладно, сойдёт для сельской местности. Узел, длинные петельки «банта». И ещё раз. И ещё раз.
— Ну как?
Мидзучи перекинула косу себе через плечо, с таким видом, как будто волосы никогда не укладывала… гхр, а может и не укладывала. Подёргала сама себя за кончик толстой, толще её руки косы и улыбнулась наконец нормальной улыбкой. Отлично! А из-за поворота дороги показался, наконец, еле прущийся автобус. Я встал со скамейки остановки, подхватывая вещи.
— Конечно, больше подошла бы ленточка… ммм… голубая, да. Если придёшь в гости, я тебе её подарю! Придёшь?
— Может быть, — ответила змеюка, и, видимо, что-то для себя решив, серьёзно и с внушением проговорила:
— Дом мой недалеко от оврага, мой, и ещё многих, но места эти недобрые. Случается… всякое, и, опять, некто нападает на людей, не нашли мы его пока, а два человека пропали. Не приходи пока но потом… если однажды ты появишься, я предупрежу о тебе.
Подъехавший автобус раскрыл двери, и я в некотором обалдении понял смысл манёвров Сидзуки со своей аурой. Она тупо пугала возможного противника, а потом просто защищала ребёнка. Вывела из леса, потратила кучу времени, убедилась, что возможная цель удалилась из зоны поражения и только после этого отправилась дальше выслеживать убийцу. А-хре-неть! Ну Сидзука, я этого не забуду, клянусь! Твой рейтинг в моих глазах поднялся на просто недосягаемую высоту! И последняя её фраза. Видимо, чем-то зацепил я речную богиню, то ли отношением, то ли бесстрашием… то ли, несмотря на амулет, что-то аякаси ощутила. Это то самое, что позволяло Амакава вербовать в свои отряды духов. Охренеть, сколько поводов тщательно всё обдумать.
Интерлюдия 7
Любимая поляна «большой тройки» аякаси под предводительством Поедателя Трупов
15 километров выше по течению ручья, где встречались Мизучи и Юто
Когда Сидзука, на миг приоткрыв маскировку, мигнула своей аурой, и вошла на поляну, лидер местных аякаси и его горбоносый приспешник номер два (а номер один — как раз она, Мизучи) обсуждали окончание облавы на спятившего «духа могил». И откуда только принесло придурка?
Главный аякаси уже хотел высказать усвистевшей непонятно куда и не появившийся к началу короткой драки всё, что он думает о её самостоятельных выходках, но увидев уложенные и подвязанные в косу волосы немного сбился, и его претензия прозвучала очень похоже на «Какого хрена?!».
— Человека обнаружила в лесу у реки, ребёнка, знаешь ли. Отвела из леса. Это всё. — Равнодушно ответила она в ответ на два вопросительных взгляда, усаживаясь на любимую ветку.
Горбоносый усмехнулся, а Пожиратель Трупов не выдержал:
— С каких это пор ты провожаешь людей, а не пугаешь до уср… седых волос?
— Он меня не испугался, знаешь ли. — Всё так же равнодушно проговорила змея.
— Это как это?
— Не подействовал на него мой внешний вид.
— Ты же сняла маскировку, я видел отблески со склона. Любой человек в ауре силы испытывает лёгкий дискомфорт и неудобство. — Он знал, о чём говорил.
— Значит, он просто не любой, — флегматично констатировала Сидзука.
Кинув на неё неверяще-изумлённый взгляд, предводитель только молча поднял глаза к небу, как бы спрашивая «за что всё это мне?». Зато Горбоносый наконец-то подал свой скрипучий и противный в этой ипостаси голос:
— Может, он тебе и косу завязал?
Но Мизучи проигнорировала вопрос, с видом, который равнозначно можно было расшифровать от «если завидно, сделай себе такую же» и до «пошёл в задницу». А на поляну опустилась тишина.