После долгих блужданий по запылённым и заброшенным коридорам комплекса, Константин остановился перед той самой комнатой, где он встретил Джозефа-Джеймса Харпера. Сердце сжалось от мысли о том, сколько этот человек перенёс в своей жизни. Он внимательно посмотрел на застывшую фигуру, сохранившуюся в виде мумии.
— Здравствуйте, мистер Харпер, — сказал Константин с уважением. — Вам осталось потерпеть совсем немного, и я верну вас наконец-то домой.
Почувствовав прилив ответственности, он выпрямился и, следуя указаниям Гекса, начал активировать древние механизмы. Звуковые импульсы, посылаемые Константином в стены, приводили в действие скрытые системы освещения. Светильники загорались один за другим, их острые и строгие линии гармонично дополняли общий дизайн комнаты.
Свет наполнил пространство мягким сиянием, а от включённых источников энергии заструились еле заметные вибрации. Всё вокруг словно оживало, вспоминая былое величие.
Константин прошёл в центральный зал комплекса. Высокий купол, поддерживаемый массивными колоннами, создавал впечатление грандиозности и изолированности от времени. Пространство, несмотря на своё запустение, сохраняло отпечаток былой роскоши. Вертикальные письмена, словно ожившие, мерцали на стенах. Они казались Константину живыми, будто наблюдали за ним.
— Те, кто создал это место, явно понимали, что такое гармония формы и функции, — тихо сказал он.
— Это не просто гармония, — ответил Гекс. — Эти символы связаны с энергией комплекса. Активируя их, ты можешь открыть доступ к управлению.
Гекс указал на ближайшую консоль. Константин подошёл, внимательно разглядывая два дугообразных столбца, которые казались частью единого целого. Он последовал инструкциям, направив звуковые импульсы в указанные Гексом узлы. Мгновенно из столбцов выплыла стружкообразная металлическая субстанция, которая сформировала объёмный дисплей. По его поверхности заскользили иероглифы, светящиеся мягким голубоватым светом.
— Направь руки над подсвеченными кругами на столе, — подсказал Гекс.
Константин послушался, и под его ладонями сформировались управляемые контуры, которые на ощупь напоминали мягкие металлические шарики. Он начал следовать указаниям Гекса, выполняя точные движения, чтобы активировать центральный механизм.
— Удивительно, — пробормотал он. — Эти технологии одновременно просты и сложны.
Когда процесс активации был завершён, одна из стен начала медленно изменять форму. Она словно оплывала под воздействием невидимого жара, открывая скрытый участок. За стеной обнажился футуристический механизм, напоминающий управляющий узел с длинными щупальцами, сверкающими странным светом.
— Только не говори мне, что мне нужно встать в центре, — пробормотал Константин, нервно осматривая конструкцию.
— Именно туда тебе и нужно, — спокойно ответил Гекс.
— Чтоб тебя, Гекс. Я хоть и понимаю, что это необходимо, но опыт с экзоскелетом ещё слишком свеж в моей памяти.
Нервно вздохнув, Константин направился к центру конструкции. Его шаги гулко отдавались в комнате. Остановившись в центре, он подал звуковые импульсы в энергетические узлы на консоли. Щупальца тут же пришли в движение, сверкая с неимоверной скоростью. Они подсоединялись и подключались к различным участкам комнаты, вызывая вибрации и разряды энергии.
Внезапно вокруг Константина образовалось энергетическое поле. Оно начало заполняться тягучей субстанцией, переливающейся от тёмно-фиолетового до янтарного оттенка. Материя, казалось, была жива. Она охватила всё пространство вокруг него, но он не чувствовал дискомфорта.
— Как я всё ещё дышу? — мелькнула у него мысль, когда субстанция полностью заполнила поле.
Глубокая темнота внезапно захватила его сознание. Последним, что он почувствовал, был ритмичный пульс, похожий на сердцебиение, раздающийся в самой глубине тьмы этого загадочного поля.
Константин находился в темноте, которая казалась бесконечной. Он потерял представление о времени и даже ощущение собственного тела. Голос Гекса давно умолк, и его попытки установить связь были бесполезны. Единственным ориентиром была всплывающая в пустоте форма — сначала неясная, как туманное пятно, затем приобретавшая всё более чёткие очертания.
Клякса разрасталась, пока не заполнила всё его поле зрения. В какой-то момент она словно взорвалась, разрывая тьму, и Константин ощутил себя посреди гигантского поля битвы. Его восприятие было странным: он чувствовал присутствие, но одновременно казалось, что его здесь нет. Не было ни неба, ни земли, только застывшие в вечности каменные фигуры, которые заполняли пространство вокруг него.