В любом случае, вне зависимости от размера английской субсидии, сами участники заговора, если что и получили, то крохи. Основную часть субсидий присвоила Ольга Жеребцова, которая незадолго до Цареубийства, в конце февраля 1801 года, отбыла в Англию. В «стране тирании» ей никто препятствий не чинил, хотя подобная поездка должна была быть одобрена самим Самодержцем. Жеребцова летела в Лондон «на крыльях любви». Мечта тридцатипятилетней дамочки была близка к осуществлению: наконец, они соединят свои жизни навсегда, до гробового входа. Правда, Жеребцова оставалась замужней женщиной; брак же, заключенный по православному обряду, расторгнуть было невероятно сложно. Для этого требовались экстраординарные обстоятельства. Любовь к постороннему мужчине в такой разряд никак не попадала. Но это не имело никакого значения.
Ольга Александровна не собиралась возвращаться в Россию, и она ехала в «свободную» страну, а предмет её вожделенной страсти был холостым. Она узнала об убийстве Императора Павла в Пруссии и первое время скрывала свое соучастие, но постепенно осмелела, начала бравировать, что вызвало возмущение при дворе Короля Фридриха-Вильгельма II.
Русскую матрону и аферистку настигло горькое разочарование. Чарльз Уитворт совершенно не собирался жениться на какой-то русской. Да, она была ему нужна, когда он исполнял важную государственную миссию в России, да, такие дамы, как Жеребцова, были очень удобны для осуществления тайных операций, но когда он вернулся в Англию, а потом пришло известие об убийстве Императора Павла, Жеребцова стала ему ненужной, превратилась в обузу. Он прервал с ней все отношения именно в марте 1801 года; теперь это был «отработанный материал».
Уитворт осуществил удачную брачную комбинацию, которая сразу же вознесла его в круг высшей британской аристократии: 27 апреля 1801 года он женился на леди Арабелле Диане Коуп, овдовевшей герцогине Дорсет. Отвергнутая русская любовница не могла стерпеть предательства и всем и каждому рассказывала, что «сэр Чарльз» ей должен деньги, что он её «обворовал».
В завершение всей этой нелицеприятной истории уместно добавить, что Жеребцова в Англии вела жизнь богатой иностранки, к которым англичане всегда относились с предубеждением. «Русская» — синоним чего-то чужого и второсортного; это почти ведь как какая-нибудь «папуаска». Двери особняков всех сколько-нибудь престижных фамилий для таковых были закрыты раз и навсегда. Богатство в данном случае не имело первостепенного значения; важно было иметь «высокое родословие». А какое «родословие» у русских? Они ведь «варвары» и предки у них могли быть только «дикарями».
Несчастная авантюристка была безутешна; ситуацию совсем не скрашивало и прибытие к ней постылого мужа — Александра Александровича Жеребцова; заменить сэра Чарльза ей никто не мог. Существует предание, что Ольга Жеребцова в Англии умудрилась «упасть в объятия» будущего Короля (1820–1830) Георга IV и якобы родила от тогда герцога Уэльского и «принца-регента» сына, получившего имя Георга, а фамилию Норд, которого и привезла в Россию. Король Георг IV с молодых лет слыл пьяницей и ловеласом. Дотошные английские биографы установили «18 дамских привязанностей» принца Уэльского, а затем Короля, некоторые из них рожали ему детей. Однако имя Ольги Жеребцовой в этом «любовном списке» не значилось. Может быть, она, выражаясь современным языком, «проскочила без документов и вне очереди»?
В списках гвардейских полков числился некий Георгий Егорович Норд (1806–1844), с 1827 года — капитал Лейб-гвардии Гусарского полка, с 1841 года — полковник, женатый на княжне H.H. Щербатовой. Но являлся ли он сыном английского Монарха — не известно. Известно другое: умерла Жеребцова дряхлой и желчной старухой в полном одиночестве в 1849 году…
К числу английских шпионов («агентес») молва относила и блиставшую с 1798 года на сцене французского театра Петербурга и в гостиных аристократических особняков певицу и актрису мадам Шевалье-Пекам, урождённую Пуаре. Некоторые утверждали, что она — «шпионка Наполеона». О ней мало что было достоверно известно, Передавали, что родилась она в Лионе в 1774 году, а потом «бежала от революции», вояжировала по Европе и, наконец, обосновалась в столице Российской Империи. Здесь её ждал успех, щедрые гонорары и группа великосветских поклонников. Она замечена была и на раутах у английского посла Уитворта, с которым, как передавали, её связывали «более чем дружеские» отношения. Кстати сказать, вскоре после убийства Императора мадам Шевалье отбыла из Петербурга и больше в России не бывала.