Как выясняется, М. Е. Салтыков-Щедрин вел переговоры и с другими издателями по поводу выпуска собрания своих сочинений. И его настораживала заинтересованность Павленкова в этом проекте. Это видно из письма Михаила Евграфьевича от 4 февраля 1889 года издателю Л. Ф. Пантелееву. «От Салаевых (книгопродавцы-издатели. — В. Д.) ни слуха, ни духа, — сообщает Салтыков-Щедрин. — Между тем Павленков дал мне знать, что завтра утром будет у меня для переговоров на тех же условиях, как и Салаевы. Я совсем Павленкова не знаю, и потому обращаюсь к Вам с просьбой уведомить меня (ежели сами зайти не можете), не рискую ли я, особенно при рассрочке платежей. Само собой разумеется, что Ваш отзыв останется тайным». Возможно, что эта «тайна» и не позволила осуществиться павленковскому намерению издать сочинения Салтыкова-Щедрина. Отказывая Павленкову в сотрудничестве, писатель ссылался на свой прогрессирующий недуг. 17 февраля 1889 года он писал Павленкову: «Милостивый государь Флорентий Федорович! Болезнь моя приняла такой тяжелый характер, что я вынужден отложить на неопределенное время всякие предположения об отчуждении права собственности на мои сочинения».
Два года ранее неудачей завершилась павленковская попытка выпустить и собрание сочинений В. Г. Короленко. Писателя, с которым довелось провести несколько месяцев в Вышневолоцкой политической тюрьме, он по праву считал одним из своих единомышленников. Глубоко симпатизируя его творчеству, Флорентий Федорович решается предложить Короленко выпустить его собрание сочинений. «Милостивый государь Владимир Галактионович! Еше до издания Ваших рассказов редакцией “Русской мысли”, — писал Павленков 23 сентября 1887 года, — я обращался к Н. Н. Бахметьеву за справкой об Вашем адресе, чтобы предложить Вам то, что теперь уже сделано: адреса мне не дали.
Теперь возвращаюсь к своему прежнему намерению. Я хотел Вам предложить сделать дешевое издание Ваших рассказов, в формате моего однотомного Пушкина: такое издание можно было бы возобновлять ежегодно, прибавляя к нему всякий раз все написанное Вами в промежуток между ближними выходами книжек.
Цена проектируемого мною издания была бы назначаемая… очень низкая — не дороже 3½ коп. за большой лист, в котором помещается 2 сложенных листа “Северного вестника”. Печатать сразу не менее 10 тысяч экземпляров. Иллюстрировать издание. Подумайте серьезно о моем предложении и, если Вы не против него в принципе, то можно о дальнейшем переговорить с Вами лично, а в случае надобности и письменно».
В. Г. Короленко ответил отказом на это предложение. Мотивировал его следующим образом: «Большое спасибо за Ваше предложение, но, к сожалению, пока еще я не могу его принять. Дело в том, во 1-х, что второе издание моих рассказов уже печатается, опять же в “Русской мысли”. Во 2-х, я уже дал слово одному издателю, что если почему-либо издание в “Русской мысли” моих писаний сочтут неудобным — я или сама редакция, — то передам издание ему. Таким образом, пока я не в состоянии принять Ваше предложение, которое в принципе не могу не одобрить. Дело только в одном маленьком замечании (которое делаю мимоходом и так сказать на всякий случай): мне кажется неудобным присоединять вновь написанное к прежде изданному в одну книгу. Тогда тот, кто уже имеет прежние издания, должен или платить вторично за то, что уже у него есть, или отказаться приобретать новые рассказы. Впрочем, это замечание платоническое». В конце письма В. Г. Короленко с дружескими пожеланиями передает поклон от проживающего в Нижнем Новгороде «нашего общего старого знакомого» Н. Ф. Анненского.
Флорентий Федорович встречает ответ Короленко спокойно, без какого-либо недовольства. Он не теряет надежды на возможное сотрудничество. По поводу короленковских замечаний о характере будущей книги издатель считает нужным разъяснить суть своей позиции. «Это даже лучше, — пишет он 14 октября 1887 года, — что Вы не можете принять моего предложения теперь. Лучше по двум причинам: 1) на иллюстрации надо употребить изрядное количество времени, и согласись Вы теперь, — я не имел бы возможности выпустить издание своевременно в том виде, какой проектировался мною. 2) через 2–3 года предполагаемый мной формат будет более или менее соответствовать количеству написанного Вами, а теперь он дал бы Вашему собранию вид тетрадки.