Он объяснил, что ему звонила сестра, но вчера вечером он отключил свой мобильный телефон. В конце концов дома вспомнили название гостиницы, позвонили туда и оставили сообщение.
Полли надела халат. Эд принялся звонить домой.
— Да… да… понятно… нет, ты права… Мы поедем прямо домой…
Что ж, я знала, что так продолжаться не может, напомнила себе Полли.
Эд повесил трубку.
— В чем дело? — Полли внезапно испугалась. — Что-то с детьми?
— Нет. С твоей мамой.
Она медленно поднесла руку к губам.
— Мама?
— Это не так плохо, как ты думаешь, — попытался успокоить ее Эд. — Вчера ночью она упала и немного ушиблась. Но, если не считать этого, у нее, кажется, все в порядке. Бетти вызвала «скорую помощь», но твоя мама отказывается ехать в больницу. Когда Бетти не смогла тебя найти, она обратилась к Джоанне, а та позвонила сюда. Бетти сейчас с ней, но они думают, что, может быть, ее сможешь успокоить только ты.
— Да, — вяло сказала Полли. Она побледнела, но казалась спокойной. — Да, я должна вернуться.
Они молча ехали назад в Эллсборо. Полли глядела в окно, ей было плохо от чувства вины и горького разочарования.
Трудно поверить, что всего два часа назад она проснулась и почувствовала себя так, словно в ее венах течет золотой солнечный свет! Все было так прекрасно… Ей следовало знать, что так не может продолжаться.
Я этого не заслуживаю. Ведь именно эти слова она сказала вчера вечером?
— Все будет в порядке, — сказал Эд, но Полли только покачала головой.
— Нет. С моей мамой — больше не будет. О, может быть, ушибы пройдут, но она старая, и ей не станет лучше. Она больше не будет той матерью, которую я помню. Как же все может быть в порядке?
Эд посмотрел на нее, и у него упало сердце. Смеющаяся, нежная, полная жизни женщина, которая утром разбудила его поцелуями, исчезла. Ее уничтожила тяжесть вины. Увидит ли он когда-нибудь снова ту, любимую им Полли? А он ее любил, теперь он это знал.
— Знаешь, это не твоя вина. — Но его не удивило, что Полли отказалась от его утешения.
— Мне следовало быть там, — мрачно сказала она.
— Там была Бетти. Ты же не оставила маму одну.
— Нет, но вчера ночью я была ей нужна.
— Она уже так падала раньше?
— Нет.
— Тогда откуда ты могла знать, что она упадет в ту ночь, когда ты уехала? Она могла упасть, даже если бы ты была там.
— Но по крайней мере я была бы там и могла бы ей помочь. Я вообще не должна была возвращаться к себе в квартиру. Я должна была смириться с тем, что она слишком стара, чтобы справиться самостоятельно.
— Ты нашла ей помощницу, чтобы та ухаживала за ней, пока ты в отъезде. Что еще можно сделать в твоем положении? Не терзай себя.
— О, вот как? А что делал бы ты, если бы вчера ночью пострадал кто-то из твоих детей?
Эд сдержался. Полли надо было на ком-то сорвать чувство вины и гнев на саму себя.
— Хорошо. Вероятно, я и вправду терзал бы себя, ты права… а ты говорила бы мне, что это не моя вина.
Наступила тишина.
— Ничего не выйдет, верно, Эд? — сказала Полли некоторое время спустя.
— Что ты имеешь в виду?
— Нас. У нас обоих слишком много обязанностей. Мы не сможем уделять друг другу столько внимания, сколько нам нужно для счастья. — Полли чувствовала, что вот-вот расплачется. — Всегда что-нибудь будет. На этот раз это была моя мать, в следующий раз может быть кто-то из твоих детей. Ты им понадобишься, и ты должен будешь ехать, как в тот вечер у реки, когда позвонила Кэсси. Нам надо перестать делать вид, будто у нас может что-то выйти.
— Что ты хочешь сказать? — Эд помрачнел. — Что мы оба обречены на одиночество до конца жизни?
— Это не навсегда. — Полли отвернулась, чтобы он не видел отчаяния в ее глазах. — Твои дети вырастут и уедут из дома. — Она вздохнула. — Моя мать умрет, но это случится не сейчас. Наш роман — некстати. Может быть, когда у нас будет меньше обязанностей, мы оба встретим кого-нибудь. Я на это надеюсь. Только… не сейчас.
— А прошлая ночь? — спросил он резче, чем собирался. — А сегодняшнее утро? Ты собираешься сделать вид, будто этого никогда не было?
Полли стало так больно, что она не могла даже заплакать.
— Нет. Нет, время, которое мы там провели, для меня навсегда останется замечательным воспоминанием. Это было… как мечта, когда можешь убежать и забыть обо всех остальных, но все время так жить нельзя. В действительности нам надо и дальше делать то, что мы должны делать. Ты должен заботиться о своей семье. Я должна заботиться о моей матери. — Она сделала паузу, а когда заговорила снова, ее голос прерывался. — Мне жаль, Эд.
— Мне тоже жаль…
Эду хотелось закричать на Полли, хотелось ее встряхнуть. Ему хотелось помешать ей, но пытаться говорить с Полли сейчас было бессмысленно. Ее терзали беспокойство и чувство вины, и она не могла ясно мыслить.
И, в конце концов, может быть, она права? — с горечью подумал он. Что, если у них будет слишком много препятствий и они не смогут найти время, чтобы быть вместе? После смерти Сью он старался заменять детям обоих родителей, и на это требовалось время. Что изменилось?
Он встретил Полли. Вот что изменилось! Эд позволил себе испытать к ней симпатию, потом позволил себе ее полюбить, а теперь она ускользала, и он ничего не мог поделать. Эд не мог заставить Полли не волноваться из-за ее матери, и как он мог обещать, что никогда не будет волноваться из-за своих детей? Даже если пообещает, она ему не поверит.
Значит, ему придется смириться с тем, что он потеряет Полли?
Полли воткнула вилы в землю, выпрямилась и прижала руку к ноющей спине. Ей нужно отдышаться.
Без четверти четыре. Скоро стемнеет. В этот декабрьский день и так было не очень светло. Серые облака, словно толстым одеялом, накрыли город. Шел дождь. Полли казалось, что прошло очень много времени с тех пор, как солнце выглянуло из-за туч и осветило Эллсборо.
Когда она собиралась провести уик-энд с Эдом, ей казалось, что солнечный свет льется прямо на нее, что она купается в его золотом блеске.
С тех пор словно прошла целая жизнь. Полли нахмурилась, пытаясь удержаться от слез. Она схватила вилы и снова принялась работать.
Она старалась как можно больше времени посвящать садовому проекту. Убрав мусор, они начали разбивать участки для посадки, которые еще нужно было очистить от камней и сорняков.
Полли обнаружила, что ей легче копать, чем думать. Она часто сюда приходила, пришла и сегодня, во время уик-энда. Строго говоря, ей следовало проводить здесь только пару часов в неделю, но ей нравилось, когда поблизости никого не было и она могла копать до тех пор, пока не выбивалась из сил. Только это помогало ей пережить мрачное настроение.
Ее мать оправилась от ушибов, но при падении она испытала слишком сильное потрясение. Она все реже казалась Полли такой, как была раньше. Полли чувствовала, что у нее разбивается сердце. Ее мать постепенно впадала в слабоумие.
Теперь Полли могла бы нанять помощниц по уходу за матерью на двадцать четыре часа в сутки, но она все равно решила продать свою квартиру. Даже если бы сиделка работала неполный день, это обошлось бы очень дорого. Чтобы нанять сиделку надолго, Полли нужно было продать что-нибудь из имущества. Она знала, как важно для Хелен оставаться у себя дома. Теперь Полли в любом случае не покинула бы мать, поэтому ей так и так придется переехать к ней.
Единственная проблема заключалась в том, что рядом с домом ее матери теперь жил Эд. Ей и на работе приходилось тяжело, когда она видела его. Правда, Эд пытался облегчить ей жизнь, встречаясь с ней как можно реже. Полли также подозревала, что именно благодаря ему она получила поддержку от отдела кадров — ей предоставили свободное время, чтобы она нашла для матери сиделку.
Итак, она теперь редко виделась с Эдом. А когда все-таки его видела, ей становилось больно. Пока ее мать не умрет, она будет жить по соседству с Эдом. Станет тосковать и терзаться воспоминаниями.