Он заметил, что я заметил, и сконфузился, почти отвернулся.
— Ты был прав, Армани… Я пойду учиться драться!
— Куда?
— Не знаю.
На том вся его мудрость и закончилась, придется подлить каплю своей, хотя там самому мало. Я поднялся со старческим кряхтением и скрипом коленок, и ДеВи повторил за мной, аж воодушевился, что я к Оле иду, но как же карикатурно удивился двум моим ладошкам перед собой.
— Долго еще стоять будешь? — сказал я и чуть согнулся, чтобы по росту подходить.
— Что?
— Бей давай, говорю. Посмотрим на твой удар.
— Не буду я с тобой драться.
— Да? — сказал я и стукнул его пальцами по лбу. — Тогда сам получать будешь. И не надейся, что я от тебя отстану. Бум! — И стукнул еще сильнее для профилактики.
Больше его уговаривать не пришлось — ДеВи недовольно вскрикнул, сморщил лицо до степени хмурой жабы, но хотя бы пустил в ход кулачки. Я пародировал Слизняка, подначивал всякими гадостями, мол, слабак, дохляк, кто так вообще бьет, может, да подружка твоя и то сильнее, и это разогрело дохлую обстановку, как масло на сковороде. На самом деле, не так плохо, как я думал, точность и скорость чутка хромают, но это наверстывается практикой, а вот что он быстро забывается и просто машет руками от злости, это проблема. В общем, мы убили целых трех зайцев этим спаррингом, то бишь мелкий выпустил пар, а я увидел все недочеты и попытался выровнять их, то бишь показал, как стоять, бить и двигаться, чтоб в будущем без виноградных глаз. Не бог весть что, но для начала сойдет!
И меня накрыла гордость, когда он впитал все это и как по волшебству поднялся с уровня минус один до нуля — прогресс есть прогресс, надо открывать школу уличных боев Армани Коллина. В конце я решил показать ему прием, от которого даже самые суровые амбалы скорчиваются на полу в два счета, но для начала проверить его на нем, чтоб понимал всю мощь и использовал в крайних случаях. Я без предупреждения, чтоб не зазнавался, на очередном ударе нырнул вбок, зашел чуть ли не сзади, но зад его мне до лампочки, а вот пересчитать пальцами все ребра, будто струны гитары, это за милую душу. Ох и рыготал он, хрюкал, квакал, как бы не описался тут, но пока просто шмякнулся на пол и брыкался диким мустангом — по-моему, вышло опаснее, чем в настоящей драке, хотя бы локтем в челюсть мне зарядил! Я даже представил лицо монстра, а то мы тут как бы в ловушке, горевать и бояться должны, а вместо этого гогочем во все легкие.
Паршивец отполз к двери, скалился во все тридцать два и дико следил за мной на случай, если мне вдруг не хватило. Затихло, как в кунсткамере, я повернул голову и заметил, что Тонконожка и Оля смотрят на нас и, видимо, уже давно, причем первая с рукой на животе, а вторая с непониманием и какой-то странной, но хотя бы искренней улыбкой. ДеВи шикнул понятным намеком, мол, самое время идти на абордаж моей любимой, пока нота хорошая и есть шанс уладить все без рукоприкладств. Не знаю, сколько раз я проклял его, но это здорово замедлило страх, хотя напротив Оли полная грудь решимости все равно сдулась, как резиновый шарик. Я умолял глазами сказать мне хоть что-нибудь, мол, чего это я приперся, явился не запылился через три дня, герой, или даже послать к черту, но чтоб я схватил эту искру разговора и распалил сырые палки.
— Оля… — выдавил я любимое сочетание букв и замолчал на целую минуту, был шанс, что так годы пройдут и плесенью покроемся. — Нам нужно поговорить.
— Нужно! Очень нужно, но сейчас не время и не место. И если хочешь, чтобы это действительно случилось, найди способ выбраться отсюда.
Дрожащие ноги сами потащили меня к двери, тут и думать нечего, хотя мозг и сопротивлялся кучей способов из разряда фантастики — открыть дверь и спрятаться в коробках игрушек, пока оно не уйдет, или постучать в потолок всем известное тук-тук-тук, тук, тук, тук, тук-тук-тук. [2]Короче, столько всякого бреда перебрал, уже согласен был на полицию, но бетонные стены отлично глушили сигнал и на значке связи упорно красовался уродливый крест.
— Армани, что ты задумал? — сказала Оля, но сама все поняла, вскочила с коробок и быстро оказалась между мной и дверью. Радует, конечно, что волнуется, это значит, еще не все потеряно, но вид у нее даже слишком испуганный, будто я приставил пистолет к виску — а может, и правда русская рулетка, непонятно, что выкинет этот полоумный.
— Пытаюсь спасти вас.
— Не таким способом.