Пронесло так пронесло, я думал такое только в фильмах бывает!
Мы выбрались из пыльного плена, жадно глотали воздух и улыбались друг другу, как напарники после удачного ограбления банка с перестрелками, полицией и прочей атрибутикой. И вдруг у меня мозг помутнился от кислородного коктейля после голодовки — дело в том, что я кучу раз видел эти толстые мазки картины, но и не догадывался, кто это, пока вот случайно не взглянул на дату и подпись. На холсте красовался скорее совенок, нежели филин, да и я заставал его чаще в бешенстве, а здесь он был по-настоящему счастливым, как если бы спас целую страну и очень гордился этим. И вот как даже предполагать предположение, что эти добрые глаза на самом деле накладные, а наставнические руки, которые всему учили меня, могут творить что-то похуже подзатыльников?
Да я бы и тогда не поверил во всю эту чушь, не схвати я случайно одну бумажку из ящика, сам не замечал ее в руке все это время. Я разгладил комок и вчитался, хотя там цифр больше, чем слов — ох лучше бы это была пошлятина какая-нибудь, да хоть давно подписанное мое увольнение, но никак не месячный отчет о похищениях детей по всему миру! Это уже пахло так, что отмыться только в химчистке. И что вообще за соревнование, кто больше детей напохищает, в стиле полоумных сект, а то начальник-сектант — горе на производстве! В общем, точно ясно одно, а именно, Мудрый Филин как-то связан с этим психом, но я, пожалуй, задержусь на стадии отрицания денек-другой для приличия. Можно и прямо спросить с компроматом перед лицом, но я теперь сомневался, положительный он или отрицательный персонаж во всей этой истории, и как бы не получить пулю в лоб тогда уж.
— Что там, Армани? — сказал ДеВи, когда увидел белое, как мука высшего сорта, лицо.
— Не повезло нам, о монстрах ни слова…
И не соврал же, а то, что у меня начальничек с приветом — это уже моя забота, да и разбрасываться обвинениями рано еще! Мелкий явно расстроился, что тот не оказался главой сообщества монстров, а может, просто задумался, где теперь такого искать — плевать, надо линять, пока грозная птица не прилетела обратно в гнездо.
В раздевалку мы вернулись без происшествий и подозрительных взглядов, хотя Луи заметил, мол, я притопал первым, а одеваюсь последним. Я быстро напялил комбинезон, вытолкал ДеВи в школу, напомнил не забыть рюкзак, а то так и пошел бы налегке. Перед уходом он пригласил меня в школьный кружок монстроискателей, выслушать все новости и идеи, за одно познакомиться с их главной девчонкой-монстроведкой. Заманчивое предложение, если будет выбор между этим и пялиться в стену весь день, но пока что у меня есть занятия поинтереснее на досуг. В общем, утро вышло адреналиновым и смена началась бодро, вот только после тех писем творчество как-то не шло — мысли витали в облаках совсем уж не радужные, а я то и дело подозрительно косился на Мудрого Филина.
[1] Энсьерро — старинный испанский обычай, суть которого заключается в том, чтобы убегать от боевых быков по специально оборудованным улицам.
[2]Комедия окончена (пер. с итал). — Прим. авт.
Питер Фирдан
28. 09.199 X г., 09:28 AM
Кафе «Молочные радости»
В одной из газет (того сорта, где печатают дешевенькие статьи) некий психолог рассказывал о «феномене навязчивого знания». Суть его заключается в том, что, когда мы узнаем о чем-то, быть может, даже ложном, это находит подтверждение в обыденной жизни. К примеру, иной раз человек, услышав, что женщины улыбаются чаще мужчин, действительно станет повсюду замечать именно улыбающихся женщин, а не мужчин. И пусть к психологии я относился крайне скептично, нечто подобное случилось со мной сегодняшним утром.
За все время работы в кафе я еще не наблюдал столь уникальной картины, а именно огромного числа посетителей, занявших каждый столик — возможно, ввиду грядущего Дня детей. В большинстве случаев с чадами проводили время матеря, пока у их мужей выдавались более важные дела, чем пустая трата будня. Однако после того, как впервые за двадцать пять лет я вспомнил о своем отце, мироздание в одно мгновение перевернулось с ног на голову. Моему удивлению не было предела, когда все — подчеркиваю все! — мягкие диваны были заняты мужчинами с сыновьями самых разных возрастов вплоть до позднего подросткового. Неудивительно, сложись у прохожих впечатление, что кафе принимает исключительно мужчин, а девушкам и женщинам вход сюда воспрещен. В своей фантасмагоричности это походило на горькое издевательство со стороны судьбы.