— Я… это самое… «Хоуми’c Тедд», твороблагительность.
Осел, какой же я осел! Сначала она по-детски сжимала кулачки от злости, будто хотела врезать мне, но воспитание не позволяло, и самые тупые в мире слова удивили ее, смягчили, такими можно обезоруживать бандитов во время драк. Хотелось провалиться куда-нибудь от стыда, она еще как назло пялилась на меня, но не глаза искала, а эмблему на кепке, быстро поняла, что к чему, неглупая же.
— Ох, почему ты так поздно пришел?
— Извините уж — личного водителя в другой куртке забыл, пришлось на своих двоих ползти!
— Просто… те дети, кому нужны игрушки, ушли… Нет, дело твое, конечно, но ты только зря потратишь время. Наверное, лучше тебе прийти в понедельник.
И мы замолчали — мда уж, ситуация бьет все рекорды тупости, тут и добавить даже нечего. Разве что пару ласковых на почтовый адрес судьбы, которая подмешивает мне в колоду даже не шестерки, а мятые фантики — кто бы сомневался, что из всех классов более-менее спокойный ушел, а мне остался самый ужасный! Меня мало волновало, спасает кого плюшевое зверье или нет и кому там не помешает еще один игрушечный оберег, но Мудрый Филин уволит меня, а потом убьет, нет, сначала убьет, а потом уволит!
— Значит, и на следующей неделе приду. Добрых дел много не бывает, — процедил я сквозь зубы, постарался улыбнуться.
— Я могу раздать их сама, чтоб ты дважды не ходил.
— Правда?! Я согласен! Чего бы это мне ни стоило. Кстати — чего именно?
— Добрых дел много не бывает… — сказала она и улыбнулась, аж посветлело на душе. С зарплаты обязательно пришлю ей огроменный торт во весь рост!
В общем, после такого я бы зацеловал ей руки, отреверансил и смылся на незаслуженный отдых, если бы за углом не послышалась какая-то возня. И плевать на соплячьи разборки, но учительница двинулась в гущу событий, а мне в ухо стрельнул голос ДеВи, поэтому я рванулся за ней — не оставаться же в стороне, когда наших бьют! Мне еще со спины не понравился белобрысый утырок за углом, на две головы выше и на годик-другой старше ДеВи, а в их возрасте разница приличная. Дело в том, что у него были жирные волосы, потная длиннющая шея и запашок такой, будто он всерьез считал, что настоящий аромат мужчины — это пот и сигареты, зато рубашка солидная, из каких-нибудь дорогущих бутиков и, небось, на заказ. Вишенкой на торте был мой медведь на вытянутой руке над головой и то, что ДеВи прыгал в попытках вернуть его, уже дошел до толчков. Сначала все были заняты своим, один издевательством, другой борьбой, а тощая девчонка у стены беспомощно смотрела на все это, наконец увидела нас и крикнула:
— Мисс Элиза, они…
— Я все прекрасно вижу, — перебила та и пошла на сближение. — Отдай ей игрушку!
Никогда бы не подумал, что в ней найдется такой грозный вид и суровый тон, я сам пригнулся, будто сейчас всем по шапке прилетит за счет заведения. А этот тип и глазом не моргнул — обвил рукой шею ДеВи и состроил до жути смазливую рожу, мол, да вы все не так поняли, это игры такие и вообще мы закадычные друзья, эдакий невинный потный ангелочек. Меня чуть не стошнило, когда он рассмотрел нас и быстро снял добрую улыбочку, а взамен раскрыл поганый рот:
— А то что?
Я уж подумал, у меня совсем крыша поехала, но у малявки и правда язык повернулся сказать такое учителю в лицо. Слова прямо-таки пригвоздили меня к полу, а от всевластного тона и взгляда, как на крыс у мусорных баков, так вообще тошнило. Элиза уже пылала от злости, но почему-то удрученно тупила взгляд в пол, будто это его школа, а звать его Бенджамин, и что-то мне подсказывает, этот засранец не в первый раз позволяет себе такое с ней.
— А то пойдем к директору. Мне кажется, драка с учеником младше тебя и кража игрушки тебе с рук не сойдет.
— Еще чего… Никуда я не пойду, а вы, мисс Бронкс, не имеете права и пальцем меня тронуть. Или вам напомнить, что вы работаете здесь только потому, что нет замены?