— Ну… да.
— Не-е-е, путники, сами мы тут и носим, и колем, и сеем, и веем. И курей кормим.
— И со вредителями сами?
— Да какие туточки вредители?– подняла бровь матрона. Как раз в эту секунду к горке шелухи метнулась мышка.
Машка ойкнула и стремительно скрылась у меня за спиной.
А НПС-торговка топнула по полу, и мышки не стало. Она, не спеша, пошкрябакала подошву сапога щепочкой.
— О чем это мы? А, о заданиях, ты, девчушечка, баяла. Ну, коли помочь хочешь, так веник возьми в ручки белые, совок вон в углу, да и отнеси на мусорную кучу… энто вот,– слегка загнутый вверх носок сапога ткнулся туда, куда спутница моя старалась не смотреть.
— Я сам!
Под «ой, не мужицкое ж то дело», я сгреб остатки виртуального мыша, а заодно смахнул в совок и тыквенную шелуху. Вернулся в лавку в предвкушении награды.
Но хозяйка, видимо, считала иначе:
— Ой, спасибо, ой услужил, гостек дорогой! Ну так что, покупать у меня что будешь, али еще так, столбом постоишь?
Машка было дернулась возмущенно, но я жестом остановил ее порыв. Что ответит местная купчиха, я уже понял. «Какая такая награда? Разве ж был меж нас какой уговор?» Неожиданно меня развеселила странная ситуация. Ну вот чем не обучалка: «Оказание возмездной помощи и азы заключения сомнительных сделок для чайников?» Я от души рассмеялся. И купчиха, и Машка посмотрели на меня, как на юродивого. Но потом торговка смягчилась… А, может, проявила жалость к убогому… И сунула мне красненького карамельного петушка на деревянной палочке в руку.
— Спасибо, тетенька,– вежливо поблагодарил я, входя по-станиславскому, в образ.
И тут же всплыло объявление: «Репутация членов группы с жителями городов повышена на 1 пункт. Текущий статус: „Интерес +/-“ Для изменения статуса на „Дружелюбие“ необходимо еще 3 единицы репутации».
А еще над каждой парой обуви появилась скромная, но приятная глазу пометка «торг».
— Хочешь? — я протянул малинового петушка Маше.
— Не, я сладкое не ем!– отрезала спутница.
— Спортсменка? Фигуру блюдешь?– просто для того, чтобы поддержать разговор продолжил я. Из лавки мы вышли, что называется, не солоно хлебавши. Коммерческих талантов за мной сроду не водилось, все больше на руки надеялся в жизни. Видно, поэтому и не разбогател. Вот что теперь? Во-первых, — не вешать нос! Во-вторых,– продолжить обход лавок и магазинчиков, авось что и…
— Допустим! И что с того?
Задрав вызывающе подбородок, на меня снизу вверх взирала дерзкая девчонка. Я уже забыл, про что у нее и спрашивал, честно говоря.
— Ничегошеньки. Пойдем к пекарю?
Вывеска с аппетитным крендельком раскачивалась над дверью рядом.
Но не успели мы сделать и пары шагов, как острое Машкино зрение подметило неладное.
— Эй, вы!– выкрикнула девчушка в проулок.
«Надо же какая вежливая! На „вы“ к незнакомцу»,– порадовался воспитанию компаньонки. И ошибся. В тупике возились по крайней мере пятеро.
— Чем вы тут заняты, молодые люди?– я почти догнал Машку, и теперь вещал у нее из-за спины, искренне надеясь на дипломатическое общение.
Люди в проулке, действительно, молодые, лет от двадцати до двадцати пяти навскидку. Над всеми реяли опознавательные ромбы игроков и название клана. «Деловые люди».
«Деловые… Поди ж ты!»
Самый рослый отделился от толпы. Розовый шрифт ника над головой гласил «Ольгерд».
— Не волнуйся, дядечка. Все в рамках игрового процесса. Мы добровольные взносы собираем.
— Добровольные?– я оценил потрепанный вид двоих несчастных, парня и девчонки, зажатых в углу. Парень пытался всеми силами закрыть спутницу от наседавших гопников, но получалось у него не очень. Откупиться для парочки стало единственно приемлемым вариантом. Но тут появились мы.
— Добровольные!– с нажимом повторяет лидер группы, склонив голову и напирая грудью на шуструю, но низкорослую Машку.
В обыденной жизни я всегда терялся перед такой нахрапистой наглостью. Опускаю глаза и сейчас, не находя что ответить.
— П-п-п-люх!
Подошвы кроссовок начинающего бизнесмена мелькают в воздухе перед самым носом. И врезаются в землю, поднимая столб пыли.
Кажется, моя напарница привыкла отвечать на подобные вызовы без заминки. Буквально «чтоб от зубов отлетало». Причем от зубов оппонентов. Перебросив через себя спикера компании, Машка врубается в толпу, как закаленный диск пилорамы в доску дюймовку, сметая и кроша все на своем пути. Голенью под колено, основанием ладони в подбородок, локтем по ребрам, подсечка и толчок в грудь,– с феерической слаженностью все вытянутые кривые ее атак сливаются в сплошную разящую спираль.