Увереннее, держись увереннее!
Звук тяжелых шагов не приближался, но и не удалялся. Обернуться и посмотреть опасности в глаза, оказалось выше ее сил. Валерия почему-то решила, что любое действие и спровоцирует преследователя на нехороший поступок.
Надежда на то, что тот, кто идет следом в первом дворе свернет в тупиковый переулок с единственным подъездом жилого дома, не оправдалась.
Мертвенно бледный свет единственного фонаря едва ли освещал пространство. Уж лучше бы вовсе не было одинокого круга света, мелькнула абсурдная мысль. Тогда возможно ей бы удалось воспользоваться темнотой, и тихо, как мышка, проскользнуть к родному подъезду. Но свет горел, и одинокий силуэт Валерии на блеклом фоне поражал своей беззащитностью. К тому же безраздельная темнота маячившей впереди проходной арки так и побуждала плюнуть на все условности и птицей метнуться к долгожданной двери. Пыл несколько охладила необходимость тратить драгоценное время на то, чтобы набрать код у входа. Худо-бедно, но секунды две на это уйдет… трясущиеся от волненья руки… нет, больше двух секунд. Пусть и минимальная задержка – но она позволит преступнику, как бы быстро она ни бежала, настигнуть ее, и, в лучшем случае, ударить чем-нибудь тяжелым по голове.
В лучшем случае? А что же тогда в худшем.
Прилагая массу усилий к тому, чтобы адекватно оценивать происходящее, Валерия прислушалась, пытаясь определить расстояние, отделяющее ее от возможной опасности. Но ничего не определила.
Вторая арка, еще темнее и неприветливей, чем первая, идеально подходила для любого вида преступлений. Смотря по тому, что задумал преследователь. Грабеж, убийство или изнасилование.
При защите жизни, чести и достоинства все средства хороши! Да, пусть в голову лезут всякие глупости, например, что самый лучший способ отбить сексуальный аппетит у насильника, это стошнить ему на одежду, черт с ним! Она согласна на все! Еще советуют в подобном случае резко обернуться и взять инициативу в свои руки. Рекомендуется пристально посмотреть преследователю в глаза, и, разыгрывая сумасшедшую, тихо, но внятно поинтересоваться «а ты помнишь, что говорила тебе твоя бабушка перед смертью?» Подумать только! Совсем недавно она смеялась, зачитывая вслух рекомендации из женского журнала. А сейчас? Сыграешь тут роль, когда поджилки трясутся от страха. Нет, уж лучше первый способ. По крайней мере, на это у нее хватит сил.
Только не убийство, Господи! Только не убийство!..
Этого она точно не переживет.
Собственное тяжелое дыхание больно отдавалось в ушах. Сколько еще будет продолжаться пытка? Минуту? Две? У Валерии затряслись губы. Господи! Я все сделаю для тебя, все! Пусть будет теплая квартира, закрытая дверь за спиной и уходящий страх! Потом спокойствие, подшучивание над собой, над своим испугом. Горячий чай, телевизор и спокойный сон без кошмаров!
Пашка! Ты слышишь, Пашка! Там, на небесах! Помоги, ты же видишь…
Впереди маячила закрытая входная дверь. И никого.
Неожиданно даже не прислушиваясь, Валерия определила, что звук шагов стал приближаться.
Все. Конец.
Ноги стали ватными, и на мгновение от страха пропало ощущение реальности происходящего.
Валерия набрала полную грудь воздуха. Сейчас нужно будет кричать «пожар» - вихрем пронеслось в голове, а горло сжал болезненный спазм. Страх перед пожаром - единственное, что способно заставить рядовых граждан выглянуть из окон. Повезет, если окажутся свидетели. Хотя, ей-то до этого…
А если не повезет, и крикнуть не получится, то тихо молить о пощаде.
Он почти рядом. Валерию охватила паника. Осталось обернуться и встретить опасность лицом к лицу!
Чувства, особенно слух, обостренный до предела, не сразу связал стук открывающейся входной двери подъезда со звуком оправдывающейся надежды.
Дверь распахнулась, когда до нее оставалось не более пяти шагов. Овчарка, сдерживаемая поводком, с глухим лаем рванулась навстречу, увлекая за собой хозяина. Невысокий светловолосый мужчина, в короткой джинсовой куртке, на секунду замер, столкнувшись взглядом с Валерией. Потом вежливо улыбнулся.
- Добрый вечер, Валерия. Не поздновато для прогулок? – и осекся, видимо, разглядев ее белое испуганное лицо.