Юный пионер пошатнулся и нарочно наступил зудящей мозолистой пяткой на острие камня. Даже придавил его.
Мимо протрусили два волчьих эскорта. Один из мутантов-волков повернул голову, уставился в глаза Олега.
Словно лазером сверлит зверюга, плод зверский экспериментов СС.
На этот раз мальчишка не отвёл взгляд. Волк приподнял губу, обнажая клыки. Страшновато - ведь клыки в средний палец рослого длиной.
И взгляд говорит: человеческий детеныш, я тебя насквозь ими проткну!
И тогда неожиданно для себя мальчишка-пионер тоже оскалился. Не в шутку, да какие шутки с эсесовским отродьем - всерьёз...
Зверь на пару секунд задержался, шлепнул себя хвостом по бокам.
Догнал товарищей и всей сворой волки прорысили дальше.
К остановке на обед стало совсем тепло, казалось даже, что наступило лето. Впрочем, апрель и давно пора. И та зима суровая и задержалась, что для курортного Крыма не типично!
Да и из глухомани безлюдного трака они вышил:
По дороге то и дело шли обозы, на бронетранспортерах, грузовиках, легких танках, и пешие отряды и, мотоциклы-одиночки. Причем все с оружием. Пару раз снова начинались поля, в которых виднелись деревеньки. А один раз влево свернул короткий отрезок дороги, вымощенной камнем. Около поворота лежали какие-то каменные куски: вроде бы разбитая статуя. А чуть дальше, на плоском холме - чернели развалины замка. Не такого мощного, как в книжках, но явно замка... Развалины не производили впечатления древних, вот что отметил Олег, против воли трогая языком изнутри запухшую щёку. Даже скорей в данном случае, похоже, что замок не так давно взяли штурмом...
Значит сражались советские войска в обороне штурмующие немцы. Тем лучше! Он в реальном мире где возможно перемены в лучшую сторону. А не вечное рабство и унижение.
Снова та же каша с молоком. Правда с добавками меда. Немцы их берегут, но и не балуют особо. Впрочем, нашагаешься вот так, и съешь что угодно. А на обочине - склоне, который уже порос травой и прогрелся, стало сидеть легко и приятно. Эсесовцы на этот раз не отдыхали - шныряли вокруг снова и снова, петли и круги нарезали, и Олег старался понять, что ж они так беспокоятся?
Хотя может, чувствуют приближение партизан. Ну, те дадут им прикурить! Да так... Вот только новостей об группировке, что сражается в Керчи давно не слышно.
Мальчишка-пионер вздохнул. Тронул за ободранный локоть Ангелину, кивнул на одного из оборотней-волков и спросил:
- Можно их обмануть?
Ангелина уверено заявила:
- Можно мой мальчик... Только осторожно!
Олег настаивал на конкретике:
- А когда и как?
Огнезарная дьяволица двусмысленно ответила:
- Когда рак на горе свистнет... - И тут поняв, что это звучит неуместно добавила. - Думаю, скорее будет более менее яснее. Может город на пути встретиться, а там затеряться легче!
Олег согласился:
- Камень лучше прятать на берегу, лист в лесу, а труп в сражении!
Ангелина одобрила эту мысль пионера:
-Конечно! Иное все блеф!
К городу вышли тем вечером. Это рождала новую надежду, как и любая
перемена плохого положения.
Правда, что они идут к городу, стало ясно ещё часов за пять до сумерек. Дорога превратилась в широкий мощёный камнем тракт с мерными столбами по обочинам. Люди: пешие, мотоциклисты, танки, грузовики, повозки - двигались в обе стороны не то что сплошным потоком, но густо. Слева и справа больше не было леса, он отступил, зато лежали бесконечные поля. И в эти поля уже начало садиться Солнце, когда впереди появились дома. Их было много, но уставший, причем больше морально, чем физически Олег даже из-за морока не сразу понял, что это не деревня, потому что дальше, за этими домами - поднимались серые стены с невысокими башнями, да и домов было явно многовато для большого селения.
Олег спросил у Ангелины:
- Это Феодосия?
-Нет это ближе к Севастополю! - Устало произнесла Ангелина.
Галина заметила:
- Тут у нас появились новые шансы!
Олег кивнул. Он, если честно, сейчас больше всего хотел присесть или прилечь.
И им предоставили подобную возможность - загнали в городской каземат.
Вернее в общую камеру старой, еще времен Екатерины тюрьмы.
Камера большая, вонючая, но зато уже перестроена и с унитазом.
Сама тюрьма, окружена высоким забором с колючей проволокой. Брешут собаки.
В соседних камера, тоже полно люда. Уголовники кроют матом и рассыпают угрозы, полно перестукиваний. Место очень приятное.
И пайка тюремная - выдали противную баланду и черствого хлеба.
А после спать. На обычных почти не обструганных досках нарах. Ну, что же им не привыкать.