Олеся оказалась не готова к такому самоуправству, но быстро сориентировалась и упрямо вздернула подбородок:
- Ты обещал подчиниться. Если хочешь смотреть – пожалуйста, но не мешай мне наслаждаться. Сегодня ты полностью мой.
Виль взглянул на маленькую воинственную госпожу, такую хрупкую по сравнению с ним. Ее карамельные глаза подозрительно блестели, а нежный голосок слегка дрожал. В конце концов, если ей так любопытно, то кто он такой, чтобы запрещать? Хуже все равно уже не будет. Завтра он уйдет из рода, и если последним воспоминанием будет, как он кончил от одного ее взгляда или неосторожного движения, то так тому и быть. Мужчина вскочил и быстро, чтобы не передумать, стащил с себя штаны вместе с нижним бельем. Единственное, на что не хватило боевого запала, так это повернуться к сидящей госпоже лицом. Ведь тогда его мощно вздымающийся член окажется вровень с ее личиком. За спиной было тихо. Девушка молчала, и Виль запоздало подумал, что полностью раздеться было не самой лучшей идеей. Может, от него требовалось другое? Что теперь делать-то?
Олеся же в восхищении рассматривала крепкие накачанные ягодицы, заманчиво красующиеся прямо перед глазами и прикрытые лишь трепещущими прозрачными крыльями. Потом не удержалась, раздвинула невесомую преграду и огладила ровные полушария. Не чувствуя сопротивления, встала и уже смелее пробежалась пальчиками по спине. Удовлетворенно вздохнула, скинула опостылевший сарафан и, наконец, прижалась к твердым мышцам: полные груди, так ждущие ласки, потерлись заострившимися сосками о теплую плюшевую кожу, вызвав у своей хозяйки стон наслаждения.
Вилберн вздрогнул, не веря своим ощущениям: все его чувства кричали о том, что девушка позади тоже обнажена, мозг же отказывался верить в эту бредовую фантазию. Но будто издеваясь над его пошатнувшейся психикой, нежные девичьи руки переместились со спины на живот, пробежались в мимолетной ласке вверх и вниз и замерли в опасной близости от треугольника рыжих кучеряшек. Дыхание перехватило. Забыв обо всем, Виль расширившимися глазами наблюдал за тонкими пальчиками, исследующими его тело. Вот они обогнули самое сокровенное место, переместившись на бедра, и мужчина застонал от непередаваемого коктейля удовольствия и разочарования. Голова кружилась от возбуждения, хотелось и продлить эту сладкую муку, и узнать, что же ждет его дальше. Вот узкая ладошка снова пришла в движение: зарылась в мягкую поросль рыжеватых волосков и огладила чувствительную кожу плотных яичек. У Виля подкосились ноги, он пошатнулся, не в силах вытерпеть эти сокрушительные чувства, такие новые и необычные. Госпожа поддержала, не дала упасть. Тяжелое дыхание заглушил ее журчащий ласковый смех:
- Ложись, мое сердце, я и сама нетвердо стою на ногах.
Он послушно лег на спину и замер, любуясь своей ожившей фантазией: стройной фигуркой госпожи, которая деловито устраивалась на его бедрах. Узкая талия и налившиеся груди оттенял перламутр дрожащих крыльев, растрепавшиеся волосы пенной волной укрыли медовые плечи. Хотелось схватить в охапку эту фею, чудом оказавшуюся в его скромной обители, и не отпускать никогда. Тонкая полоска белого кружева трусиков коснулась его болезненно напрягшейся плоти и прорвала плотину терпения: внутреннее давление достигло критической отметки, перед глазами заплясали звездочки, и на живот выстрелила струя пряного семени. Виль прикрыл глаза: сил, чтобы стыдиться и переживать, просто не было, поэтому он лежал, наслаждаясь отголосками яркого оргазма и ни о чем не думал.
- Ты даже не представляешь, как мне нравится то, что я вижу, - мурлыкнула Олеся, удобно устроившись на его бедрах. Потом наклонилась и игриво коснулась языком приоткрытых губ своего плюшевого мишки. Если он думал, что их совместный вечер подошел к концу, то сильно ошибался. Она только-только вошла во вкус!
Распахнувшиеся в изумлении изумрудные глаза встретились с веселыми карамельными, и Олеся углубила поцелуй, проникнув за рухнувшую в одночасье преграду белоснежных зубов, ворвалась победителем во влажную глубину и столкнулась с растерявшимся хозяином. Тот вначале не знал, что делать с расшалившейся гостьей, но вскоре стал отвечать так неумело-возбуждающе, что у Олеси сладкой судорогой свело низ живота. Одновременно она почувствовала, как под ее телом вновь зашевелился, обретая твердость, отдохнувший «немаленький друг».