Возбуждение, тягостно-болезненное, нежеланное, сконцентрировалось в паху, все резче натягивая ткань штанов и обозначая характерный бугор. Дамьян сцепил зубы и откинулся на спинку кресла, пытаясь успокоить дыхание и отвлечься от взбунтовавшейся плоти. Ничего не помогало, он вдруг понял, что даже встать и уйти не сможет, настолько им завладели низменные потребности тела. Ощущения становились невыносимыми, ведь не мог же он без разрешения госпожи и при ее непосредственном наблюдении достигнуть желанной разрядки: все-таки вбитые потом и кровью установки были слишком сильны в его сознании.
И тогда он поступил единственно возможным способом – протянул девушке подарок, отчаянно надеясь, что она поймет его затруднения и поможет решить их.
Олеся несколько удивилась, когда ей с каменным выражением лица протянули бархатный мешочек. Ни объяснений, ни пожеланий, только отчаянная мольба в потемневших глазах да стиснутые зубы. С любопытством она заглянула внутрь и не сдержала изумленного возгласа: там лежала до боли знакомая композиция из двух сплетенных тел, светлое отполированное дерево рождало в голове сладкие воспоминания о времени, проведенном в объятиях Вилберна.
- Оригинальный подарок, Дан, - девушка пристально взглянула на мужчину, гадая, что это может значить: «я все знаю, чем вы с моим другом занимались», или «что за непотребство»?
- Если честно, госпожа, я не знаю, что внутри. Глупо получилось. Просто Виль сказал, что если я вам отдам его, то… В общем, я и правда, дурак, мой друг тот еще шутник.
- Твой друг – отличный парень, цени его! Уверена, ему непросто далось решение помочь тебе. – Олеся улыбнулась, на душе вдруг стало легко и радостно, пришло понимание, что все обязательно получится!
Она встала и подошла к креслу, где неподвижно сидел Дан. Его грудь вздымалась от неровного дыхания, а руки явно прикрывали возбужденное достоинство.
-Прости, за чередой дел я совершенно забыла о своей основной обязанности. – Олеся опустилась перед ним на колени, устроившись на мягком ковре, и положила свои ладошки поверх мучительно сжатых мужских пальцев. – Но я бы хотела, если позволишь, предложить тебе нечто новое. То, что доставит нам обоим удовольствие и радость.
– Что вы имеете в виду? - хрипло спросил мужчина, завороженно глядя на юную госпожу, сидящую у его ног. Она открыто смотрела на него снизу вверх, и в теплых карамельных глазах он с удивлением увидел неприкрытое восхищение!
– Ты очень красив, - будто прочитав его мысли, подтвердила девушка. – с первой нашей встречи я думала о тебе. Мне очень хочется, чтобы ты поверил в себя, в свою притягательность для меня.
Ее проворные пальчики нырнули под его ладони и погладили стремящийся на волю возбужденный орган. Олеся мягко отвела в стороны сильные напряженные руки и взялась за пуговицы штанов.
- Ты снишься мне практически каждую ночь, - каждое тихо сказанное слово оглушало его, лишало способности сопротивляться, и он просто сидел, вцепившись побелевшими пальцами в мягкую обивку кресла. Вот девушка справилась с застежками, отогнула ткань и выпустила на свет длинный плотный член с темной головкой, сочащейся смазкой. Дан вздрогнул, пытаясь отстраниться и прикрыть свое жаждущее разрядки достоинство, но кресло не позволило сбежать, лишь вжаться в спинку в ожидании насмешки.
- Посмотри, посмотри на себя, это же просто волшебно! – нет, искренний восторг в голосе госпожи не почудился ему, ей действительно нравилось увиденное. А девушка вдруг приблизила свое лицо к его подрагивающей плоти и… и лизнула увитый венами ствол! Прошлась юрким розовым язычком от самого основания до крайней плоти и с видимым удовольствием попробовала выступившую на головке белесую каплю.
Дамьян застонал от фейерверка новых необычных ощущений, в расплавленном мозгу рушились выстроенные годами установки, и это причиняло практически осязаемую боль, лишало прочного фундамента, оставляло одного в мире сильнейших ощущений.
Он вновь застонал, и Олеся почувствовала выплескивающуюся горечь и боль. Она быстро поднялась и устроилась на коленях замершего мужчины, обвила руками напряженную шею, огладила резко очерченные скулы, покрыла легкими поцелуями застывшее лицо.