***
Вначале она плавала в пустоте, лишенная слуха и зрения. Но постепенно безмолвие вокруг стало окрашиваться в оттенки белого, послышался противный писк, чьи-то шаркающие шаги и стук инструмента, упавшего на керамические плиты пола. Она дернулась, обрывая какие-то нити, пару раз кувыркнулась, обо что-то спружинила и, наконец, смогла осмотреться.
Внизу раскинулась белым прямоугольником больничная палата. В центре на кровати лежала молодая изможденная женщина с удивительно знакомым лицом. Вокруг нее суетился мужчина в халате. Он переключал приборы, что-то отмечая на дисплее монитора. Потом резко вздохнул и замер, прислушиваясь. Медленно протянул руку и выключил громоздкую медицинскую установку. Наступила блаженная тишина. Так же медленно и осторожно врач достал из кармана странный предмет, напоминающий маску для плавания, надел на лицо и стал осматриваться. Он явно кого-то искал.
- Ну, где же ты, маленькая? – бормотал мужчина, - Давай, не бойся, покажись доброму Льву Вениаминовичу. Тело твое уже остывает, приборы зафиксировали смерть. Где же ты, душа моя, Олеся Дмитриевна?
Олеся Дмитриевна? Какое знакомое имя. Может, это женщина, что лежит на кровати? Но почему… почему у нее… мое лицо?! Она суматошно заметалась под потолком, не в силах понять происходящее.
Легкий ветерок пронесся по палате, и мужчина вскинул голову. Прямо над ним беспокойно кружилось облачко молочного тумана. Оно! Именно такое описание оставил ему странный человек, назвавшийся «Продавцом Душ». Человек ли… Да и не так важно. Главное, что за это маленькое испуганное облачко обещали довольно крупную сумму. Так, где же ловушка?
Лев Вениаминович достал прозрачную сферу и, как учили, нажал на незаметный выступ. Пара мгновений невидимой глазу борьбы, и внутри стеклянного шара заклубился густой туман.
- Я поймал душу… Кто услышит, не поверит! Я поймал душу… - безостановочно шептал мужчина, неся свою драгоценную ношу в кабинет. Там он водрузил сферу на специально подготовленную подставку и в волнении потер руки. Потом, будто очнувшись, нажал кнопку переговорного устройства:
- Эй, кто сегодня на дежурстве? Во второй палате скончалась пациентка. Займитесь ею.
Потом сел за стол и трясущейся рукой провел по прохладной поверхности шара. Пальцы закололо крошечными электрическими разрядами. Туман внутри сгустился и обрел зыбкие черты человеческого лица. В глубине пустых глазниц проскакивали искорки, безгубый рот усмехался кривой щелью. Лев Вениаминович вздрогнул:
- Эй, Олеся Дмитриевна, что-то ты зловещая очень. Скорей бы тебя забрали. И так пару ночей спать не смогу… Где же Продавец Душ? Обещал же приехать сразу, как я активирую сферу. Неуютно сидеть тут.
Он вскочил на ноги и принялся мерить широкими шагами кабинет. Туманная физиономия поворачивалась вместе с ним, глазела не мигая и все раззявливала страшную пасть.
- Ну, что ты на меня так смотришь? – не выдержал Лев Вениаминович и плюхнулся в кресло, - Ты умерла, понимаешь? Год в коме лежала. Что, не веришь? А придется. Но вот, что интересно. Я изобрел удивительный прибор, он считывает мыслеобразы бессознательного человека и позволяет записывать их в виде обрывочных видеофайлов. Какую ты, Олеся Дмитриевна, насыщенную жизнь вела внутри своего подсознания, пока тело твое на кровати в коме валялось. А какие жаркие сцены тебе снились! Я аж не выдержал сегодня, когда твой свадебный секс с аборигеном увидел. Пришлось срочно пожар в штанах тушить.
Он нервно захихикал. Потом поморщился и продолжал:
- Ты не обижайся там, это ведь для дела нужно. Да и все равно, секс у тебя понарошку был. Понимаешь? И любовь твоя, и вождь этот туру-муру. Фан-та-зи-я. Так что я, можно сказать, ничего запрещенного и не совершил. Зато теперь твои приключения посмотрит какая-нибудь писательница, а потом напишет супер-популярный любовный роман. Будешь со своим аборигеном там в главной роли. Круто ведь, правда?
Он все говорил и говорил, пытаясь заглушить иррациональный страх, поселившийся под сердцем. А Олеся, сжавшись внутри прозрачной тюрьмы, с ужасом слушала его признания. До чего же противно и мерзко, будто выйдя из супружеской спальни после жаркой ночи, узнаешь, что все стены снаружи прозрачные, а сама спальня стоит посреди оживленной площади, где каждый, совершенно не стесняясь, обсуждает сокровенное таинство любви, превращая его в обыкновенную похоть. Олесю затошнило от отвращения. Хотя может ли призрака тошнить?