— Тюремное заключение.
— Такое же, как у всех остальных? — спросила Джозефина, а про себя подумала: может, Элеонор Вейл страдала еще больше, чем Сэч и Уолтерс, чье наказание было бесповоротным, но по крайней мере кратким.
— Не поймите меня неправильно. Тюремное заключение тягостно, а в те времена оно было еще тяжелее, но большинство осужденных цепляются за жизнь любыми средствами, и если эту женщину приговорили к принудительным работам вместо повешения, она, наверное, готова была на коленях благодарить того, кто оказал ей такую милость.
В субботу после полудня в мастерской смотреть оказалось особенно не на что, и они там пробыли совсем недолго. Дорога от прачечной к главному зданию проходила мимо одного из прогулочных дворов, и Джозефина остановилась посмотреть на эту необычную группу женщин всех возрастов и видов, тоскливо плетущихся по проложенным концентрическими кругами цементным дорожкам: каждая из них — не более ярда шириной, а между ними из-под снега проглядывала трава и клумбы без цветов. По внешнему кругу так, словно покоряла Пеннинские горы, вышагивала женщина необычайно энергичного вида, а по контрасту с ней по самому маленькому кругу едва волочила ноги хрупкая, скрюченная от холода старушка. И Джозефина подумала, что вряд ли хоть когда-нибудь видела что-либо более удручающее, чем эта толпа женщин, бесцельно бредущих в никуда.
— Вам, наверное, и в голову бы не пришло, что женщины ждут не дождутся этих прогулок, — сказала Сесилия. — Для одних такой садик в новинку, а для других — святое место.
В угасающем свете ноябрьского дня дворик с садиком казался блеклым, но Джозефина представила, что весной и ранним летом газоны и цветочные клумбы, должно быть, необычайно привлекательны, а если суметь мысленно отделить все эти посадки от непосредственного окружения, их даже можно счесть красивыми. Джозефина огляделась вокруг, и взгляд ее привлек расположенный в дальнем углу клочок земли с аккуратно подстриженными вечнозелеными деревьями, казавшимися совершенно неуместными среди всех этих дорожек и растений, посаженных между расходящихся веером частей здания.
Сесилия, проследив за ее взглядом, пояснила:
— Это могила Эдит Томпсон — последней повешенной в тюрьме «Холлоуэй». Там нет ни надгробного камня, ни надписи, но они и не нужны: все здешние женщины знают, что там находится, и никогда об этом не забудут.
— А много женщин здесь похоронено?
— Я бы сказала: даже слишком много.
— И среди них Сэч и Уолтерс?
Сесилия кивнула.
Они постояли молча с минуту-другую, глядя в сторону деревьев.
— А что там такое? — Джозефина кивнула на новое здание, едва видное за ближайшей к ним стеной.
— Это новое место казни; я имею в виду, абсолютно новое. — Сесилия покачала головой. — Приложили столько стараний, чтобы его построить, и хоть бы кто-нибудь поимел совесть и испытал это сооружение на деле. Какая все-таки неблагодарность!
Джозефине показалось, что неприкрытый сарказм Сесилии вполне оправдан: в этой близости эшафота к жертвам его предшественника было нечто безмолвно устрашающее.
— Старый эшафот сломали после казни Томпсон, — пояснила Сесилия. — Сказали, что теперь здесь поселились злые духи. Чтобы построить этого красавца, из мужской тюрьмы пригнали целую команду, и заключенные прикатывали сюда на автобусе изо дня в день точно на однодневную экскурсию. Хотите на него посмотреть?
— Нет, раз он не тот, прежний, не хочу.
Джозефина вспомнила слова Селии о том, насколько тягостно было ей, надзирательнице, присутствовать при казни. Казалось, что, подойдя близко к эшафоту, ты уже испытываешь судьбу.
— В любом случае нам пора возвращаться: я не хочу задерживать инспектора Пенроуза. — Джозефина посмотрела на часы и вдруг поняла: ей хочется как можно скорее покинуть «Холлоуэй». — Почему вы взялись за эту работу? — спросила она Сесилию по дороге к главному зданию. — Не может быть, чтобы из-за денег.
— Вы правы, не из-за денег, но и не для того, чтобы приобрести круг общения. — Она задумалась, а потом ответила: — Лучше всего я, пожалуй, объясню это, если расскажу вам о мисс Сайз. У нас здесь сидела женщина, пойманная на воровстве в магазине. Они с мужем влезли в большие долги, и женщина была просто в отчаянии, как он там без нее справится и что будет с ними, когда она выйдет на свободу. Мисс Сайз попросила ее составить список кредиторов и написала каждому из них письмо, спрашивая, каким образом можно с ним расплатиться. Всем им выплатили долги из фонда Общества содействия заключенным, и женщина вышла из тюрьмы впервые в жизни без единого пенса долга. И это всего лишь одна история — я могла бы рассказать их дюжины. Именно поэтому я здесь и работаю.