Пока Виктор ошарашено смотрел на обломки посоха, воспользовавшийся его замешательством горбун подскочил к нему и ударил рукой наотмашь. Человека подбросило в воздух, он пролетел добрых три ярда и шлёпнулся на каменные плиты. Счастье, что ударом ему не свернуло шею. Придя в себя, бывший послушник привстал на четвереньки. Аполли ухватил его за волосы и, приподняв, шарахнул лбом о пол. Виктор распластался, из рассечённого лба потекла кровь, заливая глаза. Почти ничего не видя, удерживая в руке обломок Посоха-Дракона, он подобрал под себя колени, локти и опять сделал попытку встать. Горбун вытянул его вдоль спины хвостом, заставив улечься и застонать сквозь крепко сжатые зубы. Пересиливая себя, бывший послушник поднял голову, подтянул дрожащие руки для следующей попытки. На сей раз Аполли не препятствовал ему. Человек успешно встал на ноги, упёрся ладонями в дрожащие колени, выплюнул окровавленный зуб и попробовал выпрямиться. Его шатало, точно под порывами ураганного ветра. Он повернулся к горбуну.
- Чего ты добиваешься, дорогой Виктор? - взъярился Аполли. - Почему не ползёшь отсюда? Почему не молишь о пощаде? Почему не пытаешься договориться со мной, согласиться на роль предводителя адской армии? Неужели хочешь стать мучеником? Цепляешься за свою веру, как утопающий за соломинку! И, кстати, куда ты подевал мой Жезл Потерянных Душ?
- Вряд ли меня пропустят на небеса, - прохрипел Виктор. - Я не оправдал доверия святого, богов и Всевышнего. Они в меня верили. В меня поверили Агнесс и даже командор Карающих. Предавать веру нехорошо, Аполли. И я не предам...
Хвост стеганул по ногам бывшего послушника; человек рухнул и замер, не подавая признаков жизни. Горбун, бормоча себе под нос ругательства, приблизился к нему, нагнулся и отпрянул. Знак Франсуа Миролюбивого, запечатлённый родинкой на запястье Виктора, полыхнул синим пламенем. Огонь охватил обломок посоха, находящийся в ладони бывшего послушника.
- Вечно с этими ведунами проблемы, - буркнул Аполли, пятясь. - То в Кровавую Белку обратятся, то во что похуже.
Виктор открыл глаза. В него вливались знания, сила распирала его. Он судорожно вздохнул и не ощутил боли в сломанных рёбрах. Спокойствие овладело его душой. На краткий миг он забыл, где находится и что делает. Он неторопливо встал, оглядел зал. Ему не были видны собственные глаза - насыщенная синева пылала вокруг двойной серо-голубой радужки. Он вдруг осознал, что ему не нужен посох; всё-таки, испытывая к предмету уважение, он поднял с пола обломки и засунул в сумку.
- Аполли, где ты? - позвал он, разглядывая стены и потолок. - Здесь темновато, я не вижу тебя.
Виктор ничего не сделал, лишь подумал, и зал опоясала стена ревущего синего пламени. За грудой камней, бывшей недавно колодцем, затаилась низкая горбатая фигура. Она бросилась к человеку, хвост дёрнулся вперёд, целя в лицо. Виктор вскинул руки, их в мгновение ока объял огонь, оформившийся в синие звериные лапы. Они удлинились, сомкнулись на шее горбуна и с размаху впечатали его в стену. Затрещал материал дорожного плаща под лижущими его язычками пламени. Аполли взревел, клинок хвоста замолотил по камням, раскалывая плиты; к огненным лапам хвост не приближался.
- Хорошо-хорошо, ты силён, признаю, - просипел горбун. - Я согласен на почётную ничью. Забудем обиды, начнём всё с начала, а? Отпус-сти-и...
Виктор отрицательно покачал головой.
- Не выйдет, демон. Прощай.
- Так, да? Что ж, дорогой Виктор, если хочешь расстаться, я не против. До встречи!
Плащ на горбу Аполли разорвался, вздыбив громадные перепончатые крылья. Они захлопали, нагоняя ветер; демон замотал головой, схватился за короткие пальцы огненных лап, с превеликим трудом отжал их от горла и вывалился из синих тисков. До пола он не долетел; взмахнув крыльями, он взмыл вверх, вломился в потолок и, разворотив перекрытия, пропал из виду.
В следующую секунду потолок обрушился, навеки запечатав вход в таинственное обиталище тёмных эльфов.
Поймав улепётывающего крысолюда за хвост, ди Вижен размозжил ему голову молотом и огляделся. В богослужебном зале собора не осталось ни одного прислужника Шапочника - их изуродованные трупы валялись у его ног. Сам командор тоже выглядел неважно: помятый шлем съехал в бок, ограничив обзор, облачение было продырявлено в некоторых местах, в панцирном нагруднике имелись следы от когтей и зубов, камзол и юбка по низу свисали жалкими лохмотьями, ткань над левым плечом пропиталась кровью.