- Не вздумайте отказаться! Пейте! Бегемот!
Гигант перехватил кувшин, двумя пальцами раскрыл рот вяло сопротивляющемуся Виктору и влил содержимое. Остро пахнущая жидкость полилась в горло, обжигая язык, нёбо. Послушник закашлялся, из носа полетели алые брызги вина. Циркачи хором захохотали.
Ох, забористое вино! Окружающий мир заколебался, точно по водной глади пруда пошли круги, монах-ведун покачнулся. Когда зрение прояснилось, страх исчез. Кто он такой? Виктор Сандини! Слуга Творца, демон побери! Он не уступит жалким циркачам, не позволит им насмехаться над старшим послушником величайшего ордена Виталийского королевства! Они убьют его? Пускай! Всеотец позаботится о нём, помянёт в Царствии Небесном, а клирики назовут мучеником, погибшим от лап врагов Матери-Церкви! Во рту остался необычный солёный привкус, захотелось ещё. Виктор ловко выхватил кувшин у Бегемота, приложился к узкому горлышку. В желудок падал жидкий огонь, тепло от него разливалось по телу.
- Хватит! - приказным тоном воскликнул горбун.
Великан вырвал опустевший сосуд, закинул в повозку.
Нет, вы посмотрите! Сначала потчуют вином, а потом забирают обратно! Нехорошо, воспитанные люди так не поступают.
- Ты чего творишь, нехристь? - угрожающе прорычал старший послушник. - Ты вообще знаешь, у кого, ик, последнюю каплю отнимаешь?!
Циркачи народ ушлый, душу человеческую знают получше обывателя, но вряд ли им раньше попадался монах-ведун, особенно старший послушник Ордена Мудрости. Обычные монахи были готовы добровольно отдать что угодно ради сохранения в целости собственной персоны, а вино использовалось, как правило, чтобы слишком впечатлительный "клиент" не свалился без чувств. Немногие, впадавшие после ободряющего глотка в буйство, всё равно теряли способность к действенному отпору. Опьянение замедляло движения и реакцию, потому захмелевшего человека бойцом не считали. Впрочем, циркачи по возможности избегали конфликтов на улицах, даже пустынных. Поэтому горбун попробовал унять готового разбушеваться монаха словами:
- Нижайше прошу простить моего недостойного товарища, он ни в коем разе не хотел отнять у вас последнюю каплю чудесного напитка и тем паче не хотел вас чем-либо обидеть, уважаемый! Он счёл кувшин пустым и подобрал выпадающий из ваших рук сосуд.
- Я ронял кувшин? - удивился Виктор. - Ты меня за дурака держишь, уродец? Или хочешь сказать, у меня руки дырявые?
Горбуна передёрнуло, он с трудом сохранил самообладание.
- Мой нерадивый товарищ полагал, вы специально бросили сосуд, поскольку он уже пуст, а не уронили его, - непринуждённо сказал он, будто бы пропустив оскорбление мимо ушей. - Прошу, не сердитесь на него, уважаемый. Как вам вино?
- Так-то оно лучше, - хмыкнул старший послушник, успокаиваясь. - Впредь зарубите себе на носу: я не потерплю пренебрежительного, ик, отношения! А вино неплохое, крепковатое, правда, и вкус какой-то, ик, странный. После него во рту солоно. Так что ты там говорил насчёт книжек, Аполли?
- Рад, что вам понравился напиток, уважаемый. Сразу узнаётся настоящий монах - тонкий ценитель! Вот товар, извольте выбирать.
- Так-так. Да у вас тут, я погляжу, ик, литература вся переводная, - приговаривал Виктор, перебирая книги. - Так, у нас тут есть...Ик! "Книга Забытых Имён", Альхазред - о чём она?
- Увлекательнейшее историческое повествование, советую, - подсказал Аполли. - Правда, события разворачиваются в выдуманном автором мире.
- Не, - отмахнулся послушник, - историческую фантазию не люблю. Есть чего-нибудь серьёзное, желательно, какого-нибудь монаха вроде меня.
- Конечно! Вот, работа Чака Дорвинуса "О происхождении видов", описывает создание Творцом всех рас и животных. Очень остро, по-заграничному.
- Всех рас и животных? Орки там, гоблины всякие тоже описаны? - Виктор в очередной раз громко икнул, стукнул себя от досады кулаком в грудь и запросил воды. Кто-то дал ему флягу, наполненную сладковатой жидкостью.
- А как же! Дорвинус, надо заметить, знаменит гипотезой о происхождении гоблинов от высших орков, - продолжал просвещать горбун.
- Слышал, слышал. Сколько стоит?
- Для вас отдам почти даром, уважаемый, всего за полторы сотни золотых.
Виктор полистал увесистый том в потёртом кожаном переплёте, взял другой, поменьше.
- Морготий Подкаменный, "Правдивая история об эльфийских камнях: получение, обработка, хранение", - прочёл он с расстановкой изломанные, будто корчащиеся от боли буквы. Потом подобрал вторую, очевидно, той же серии - Сауроний Зоркий, "Технология изготовления чудесных колец". Небось, гномы написали, подумал он.