- Я прошу простить мне навязчивость, господин профессор. Мне не хотелось бы оставлять у вас столь нелестное о себе мнение. – Я понес чушь только потому, что в нервном напряжении не мог справиться со своим языком. Его, как говорится, понесло.- Не могу допустить, чтобы несданный зачет камнем висел на моей шее…
- Привыкайте к нагрузкам, Валенский. Сколько таких зачетов еще впереди! – Я содрогнулся от подобной перспективы.
- Пойдемте-ка со мной, - он легко поднялся и стремительной походкой понесся по коридору. Я с трудом поспевал за ним.
- Что вы знаете об использовании молочка энергетических слизней? – огорошил он меня вопросом по пути. Я что-то не понял, по какому предмету зачет сдаю?! Но возмущаться в подобных случаях может лишь самоубийца…
- Молочко идет на зелья, используемые в косметической промышленности, - ответил я.
- И это все? – с ощутимым удовольствием переспросил он.
- Да, - брякнул я. Нерешительность при ответе раздражает Грея сильнее, чем просто незнание темы.
- Подумать только, и этому человеку я ставлю удовлетворительные оценки за ответы?! – с непередаваемым выражением на породистом лице, воскликнул он. – С вас подробный доклад об энергетических слизняках, Валенский.
Я укусил себя за язык! Вот нарвался, так нарвался!
Мы вышли из башни, и пошли через парк ко входу на полигон.
- Стыдно, Валенский. Молочко используется в медицине, при изготовлении регенерирующих зелий. Оставшиеся области применения подробно осветите в своем докладе.
Мучимый тяжкими предчувствиями, я шел следом за профессором. Наблюдатели из патруля проводили нас любопытными взглядами, но расспрашивать профессора не отважился никто.
Возле приснопамятного обиталища энергетических слизней, мы остановились.
- В вашу задачу входит собирать молочко в емкость. – маг вручил мне большую стеклянную бутыль с широким горлышком. –Я заморожу животных, а вы частично активируете их, соберете продукт и поднимитесь наверх.
Легко говорить! Особенно если сам сидишь в воздухе, развалясь в невидимом кресле и полируешь ногти. Частично активировать слизня, (именно частично, а не целиком) мне удалось лишь с седьмой попытки. За это время меня раз десять ударило молнией. Всего монстров было семнадцать штук. «Доить» требовалось каждого. Я ворочал неподъемные, скользкие дурно пахнущие туши, скреб по их пористым животам специальной лопаточкой и очищал лопатку в бутыль. Измучился, выпачкался и устал!
- Ваша беда в том, Валенский, что вы испорчены чрезмерной опекой. – Грей отвел руку в сторону, любуясь результатами проделанной работы. Для пущего удобства он засветил вокруг себя не менее дюжины пульсаров и теперь восседал над загоном со слизнями живым воплощением птолемеевской системы строения мира. Мне его пульсары ничуть не помогали, потому что висели слишком высоко. Засветить свой – соблазнительно, но жаль потраченной энергии. Я возился во мраке и зловонии точно грешник с картин Револио. Господин профессор, любовно полирующий ногти, с видимым удовольствием читал мне мораль. – Вам и шагу не дают ступить самостоятельно. Вездесущие слуги подтирают носы, преподаватели носятся, словно кура с выводком, оберегая от любой мало-мальской опасности. Это разнеживает. Мой долг, моя не слишком приятная обязанность заключается в том, чтобы стряхивать вас с небес на землю. Иначе, Валенский, вы так и пребудете в счастливом неведении до тех пор, пока не покинете стены Академии. Жизнь – это не розовая мармеладная конфета, юноша. Пора бы вам это узнать….
Мне до тянущей боли в кончиках пальцев захотелось шарахнуть по господину профессору Знаком «Шэйф». Я мстительно представил, как он взвизгивает от неожиданности и падает со своего пьедестала на грешную землю, к слизням и насмерть увозюканному в зловонную жижу ученику. Лишь судьба моей пересдачи удержала меня от опрометчивого шага.
- Жизнь еще не раз повернется к вам не слишком приятной стороной, Валенский. И если вы не настолько безнадежно тупы, как порой выглядите, вы будете мне благодарны…
- Благодарю вас, господин профессор, - рявкнул я, вытирая пот со лба грязной рукой.
- Вы закончили? – он соизволил оторваться от своего всепоглощающего занятия.
- Да…
- Не могу сказать, что работа отличная… Вы допустили много ошибок в обращении с животными. Да и копались чересчур долго. Ну что ж, придете на пересдачу послезавтра вместе со своей группой. – Он изящно соскочил с невидимого кресла, небрежно щелкнув пальцами, уничтожил пульсары и ушел, оставив меня наедине с моим унижением и пробуждающимися от заклятья монстрами. Бутыль со слизневым молочком выпорхнула из моих рук за ним следом. Как я сдержался?! Не знаю, наверное, очень устал…