Но что самое страшное, предательство имело и другую цену. Об этом Пейнтеру напоминали четыре папки, лежавшие перед ним.
Шон Макнайт продолжал:
– Не одно только наше подразделение оказалось под ударом этой сети наемных террористов. Два месяца назад британская МИ-шесть раскрыла ячейку, которой удалось проникнуть в засекреченную лабораторию британского космического агентства под Глазго. В ходе операции наши английские коллеги потеряли пятерых агентов. «Гильдия» везде и нигде. И у нас дома АНБ и ЦРУ упорно бьются над тем, чтобы установить личность главаря «Гильдии». Нам практически ничего не известно о главе этой организации и ее ключевых игроках. Мы даже не можем сказать, называют ли они сами себя «Гильдией». Это название предложил один офицер британского специального воздушно-десантного полка, ныне покойный. Затем, судя по всему, различные ячейки переняли его, сначала в качестве издевки, потом, вероятно, уже привыкнув к нему. Вот как мало нам известно об этой сети.
Он многозначительно умолк. Пейнтер понял начальника без слов.
– А теперь к тому же в наши ряды затесался предатель. Макнайт вздохнул.- Мы на протяжении многих лет пытались проникнуть в недра «Гильдии». Я предлагал несколько сценариев. Но ничто не сравнится с тем, что оперативник «Гильдии», относящийся к ее элите, сам свалился нам в руки. Необходимо поместить Сейхан в надежное место, где можно будет поговорить с ней по душам.
– А «Гильдия» будет изо всех сил стараться помешать нам. Выбор уже сделан. Для того чтобы расправиться с перебежчицей, «Гильдия» пошла даже на то, чтобы раскрыть факт своего проникновения в «Сигму». Очень дорогая цена. И чтобы выполнить этот план, был направлен лучший и самый неуловимый оперативник. Еще один представитель элиты.
– Я видел видеосъемку этого человека рядом с охраняемым домом. И ознакомился с досье на него.
Макнайт поморщился.
Пейнтер тоже ознакомился с досье на главаря террористов. «Калькуттский мясник». Настоящее происхождение и подданство его были неизвестны. Не вызывало сомнений лишь то, что в его жилах смешана самая разная кровь. В различные моменты он выдавал себя за индийца, пакистанца, иракца, египтянина и ливийца. Они с Сейхан были одного поля ягоды, но только он был мужчиной.
– Одна ниточка у нас есть,- заметил Пейнтер.- Из видеосъемки нам известно его имя. Амен Насер. Но это все, что нам удалось узнать.
Макнайт махнул рукой:
– Имен у этого человека столько же, сколько и совершенных им убийств. Он оставил кровавый след по всему миру, в основном сосредоточив свою деятельность в Северной Африке, на Ближнем Востоке и в Южной Азии. Хотя в последнее время этот Насер распространил ее еще дальше на страны Средиземноморского региона. На его счету удушение археолога в Греции. Убийство хранителя музея в Италии.
Пейнтер встрепенулся:
– В Италии? Где именно?
– В Венеции. Хранитель археологического музея был обнаружен в подземной тюрьме Дворца дожей, убитый выстрелом в упор. Насера – или как там его настоящее имя – зафиксировала камера видеонаблюдения, установленная на площади перед дворцом.
Пейнтер потер подбородок, покрытый колючей щетиной.
– Мне сегодня звонил монсиньор Верона из Ватикана. Все подробности будут в докладе. С большой вероятностью можно предполагать, что приблизительно в это же время Сейхан совершила определенные шаги в Италии.
Макнайт прищурился.
– Очень интересно. Это совпадение требует более тщательного расследования. Оба убийцы находились в Италии. Теперь они здесь. Один преследует другого. Причем это не просто убийцы, а признанные мастера своего дела, лучшие в «Гильдии». И помимо всего прочего, это Насер толкнул Сейхан нам в руки.
«Точнее, в руки Грею»,- мысленно добавил Пейнтер.
– Необходимо поместить эту женщину под стражу. Немедленно. Не может быть и речи о том, чтобы упустить такую возможность.
Пейнтер прекрасно сознавал всю напряженность момента, но он также хорошо знал Грея, был знаком с тем, как работает его мозг. Если у кого-то мания преследования и была так остра, как у самого Пейнтера, так это у Грея Пирса. Возможно, с тем, чтобы поместить Сейхан под стражу, возникнут определенные проблемы.
– Сэр, коммандер Пирс в настоящее время скрывается. Попав в западню в охраняемом доме, он, как и мы, должен был предположить об утечке. Он постарается исчезнуть вместе с Сейхан. Заляжет на дно до тех пор, пока не придет к выводу, что можно открываться.
– Возможно, времени ждать у нас не будет. Особенно если учесть, что сейчас за обоими охотится «Калькуттский мясник».
– Как я должен поступить?- Коммандера Пирса необходимо разыскать и вместе с Сейхан доставить к нам. Мне не остается выбора, кроме как расширить круг поисков, связаться с местными властями и ФБР. Я уже распорядился проверить все больницы и клиники. Нельзя позволить коммандеру Пирсу залечь на дно.
– Сэр, я бы предпочел в данной ситуации предоставить коммандеру Пирсу определенную свободу маневра. Чем больше света будет направлено в его сторону, тем с большей вероятностью это привлечет внимание Насера.
– Что ж, в таком случае мы постараемся задержать сразу двух оперативников «Гильдии».
Пейнтер не смог скрыть свое потрясение.
– Используя в качестве приманки Грея…
Шон Макнайт пристально посмотрел на него с экрана монитора. Только сейчас Пейнтер обратил внимание на натянутую позу начальника. На наглаженную рубашку и пиджак. До него вдруг дошло, что Макнайт, перед тем как позвонить ему, уже разговаривал с кем-то еще.
– Решение принял министр внутренней безопасности. И президент его утвердил. Оно окончательное.- Голос Макнайта стал твердым.- Необходимо любой ценой разыскать и доставить сюда Грея и эту террористку из «Гильдии».
Пейнтер не нашелся что ответить. Ответить было нечего. Таков был новый мир. Пейнтер медленно кивнул. Он подчинится.
И все же он хорошо знал Грея.
Подавшийся в бега, затравленный со всех сторон, этот человек совершит невозможное. Он спрячется так глубоко, что его никто не найдет.
3 часа 4 минуты
– Внизу, в вестибюле, я видел кафе,- пробормотал Ковальски.- Может, оно сейчас открыто. Кто-нибудь хочет чашечку кофе?
– Никто никуда не идет,- решительно заявил Грей.
Ковальски покачал головой:
– Да это я так, просто пошутил.
Не обращая на него внимания, Грей продолжал изучать сломанный обелиск Сейхан. Они находились в маленькой приемной зубоврачебного кабинета. Настольная лампа освещала тесное помещение, оформленное в обычном для подобных кабинетов стиле: стопка старых журналов на столе, абстрактные акварели на стенах, чахлый фикус в горшке и темный плоский экран телевизора на стене.
Сорок минут назад маленькая группа дошла по пешеходной тропе, петляющей по лесу, до края парка Гловера-Арчибольда. Тропа привела к улице, которая отделяла парк от территории Джорджтаунского университета. В этот час машин на ней не было. Беглецы поспешно перешли через улицу и, проскользнув между двумя научно-исследовательскими корпусами, добрались до здания, в котором размещалось стоматологическое отделение медицинского факультета. Сама клиника находилась чуть дальше, залитая ярким светом. Однако беглецы не рискнули идти туда, опасаясь быть обнаруженными.
Поэтому были приняты другие меры.
Сидящий в противоположном углу приемной Ковальски тихо выругался и скрестил руки на груди. Не вызывало сомнений, что, несмотря на недавние бурные события, великана терзает скука. Все ждали известий.
– Черт побери, ну почему так долго? – проворчал Ковальски.
Грей успел выяснить, что в прошлом он служил матросом в военно-морском флоте. Ковальски завербовали в «Сигму» после того, как он оказал содействие одной операции «Сигмы», проведенной в Бразилии. Пригласили его не за голову, а за мускулатуру. Пока они ждали в приемной, Ковальски даже попытался показать Грею раны, полученные при выполнении предыдущих заданий, но тот отказался. Великан никак не мог умолкнуть. Неудивительно, что ему поручили охрану, направив его одного, без напарника.