Я уставился на нее:
— Откуда ты могла это узнать?
— У меня было много лет на то, чтобы поразмышлять о том, что случилось с нашей семьей, — ответила она. — Во всем этом всегда присутствовала какая-то тайна. Пока мы с Паоло не добрались до Милана, я не могла обдумать все как следует, но после того, как мы поселились в дядином имении, стала перебирать в памяти все события, которые с нами произошли. Я думала о том, что сказал нам тот монах в госпитале в Аверно, а потом сопоставила это с информацией, которую он прислал мне позже, в письме. Ведь люди, которые напали на крепость, не называли Паоло по имени. Они спрашивали о каком-то мальчике. Так я постепенно пришла к выводу, что мальчиком, которого они искали, был ты, Маттео. Кроме того, — она сделала небольшую паузу, — я прочла бумаги, оставленные твоей бабушкой. Они были в том ящике, который ты передал мне вместе с книжкой рецептов.
— Бумаги?
— Да, — ответила Элизабетта. — Она…
И в этот миг в главную дверь яростно заколотили:
— Открывай! А ну, открывай!
— Это храм! Святое место! — громко запричитали люди. — Храм!
Послышался глухой стук тарана и треск ломающегося дерева.
Какая-то пожилая женщина взобралась на окно и крикнула тем, кто был снаружи:
— Это церковь! Здесь укрываются только женщины и дети!
— Идите в город и берите все, что хотите, а нас оставьте в покое!
— В церкви солдаты! — крикнули с улицы. — Мы видели, как они входили!
Женщина посмотрела на меня, а потом крикнула тем, кто снаружи:
— Солдаты были ранены и уже умерли. Остались только женщины и дети!
Вдруг старик, сидевший рядом с Элизабеттой, встал и показал на меня:
— Эй, ты! Выходи и сражайся. Оставаясь тут, ты подвергаешь опасности нас всех!
Снова заработал таран.
— Я выйду, — сказал я.
— Нет! — воскликнула Элизабетта. — Это просто уловка, чтобы заставить нас открыть дверь. Потом здесь начнется погром.
— Я выберусь через колокольню, — сказал я, а когда она начала возражать, добавил: — Похоже, там толпа мародеров, а вовсе не солдаты регулярной армии. Может, мне удастся увести их отсюда.
— Маттео, если ты выйдешь, то погибнешь!
— Да! — согласился я. — Но зато ты, может быть, останешься жива.
— Ради этого не стоит жертвовать собой!
— Не только ради этого, — сказал я. — Взгляни на них!
Я показал на детей, притулившихся рядом с женщинами и стариками. Это были в основном крестьяне и рабочие, слишком бедные для того, чтобы приобрести оружие и защитить себя, слишком слабые, чтобы вовремя бежать или заплатить выкуп.
— Ради их всех!
Мы отправились на колокольню и залезли по деревянным лестницам на самый верх. Я снял веревку с одного из колоколов.
— Я спущусь по веревке, — сказал я Элизабетте. — Когда буду внизу, обрежь веревку или быстро подними ее. Иначе они смогут сами по ней забраться.
Она взяла мое лицо в ладони и поцеловала меня.
— Помни! — сказала она. — Ты мой брат, и, кем бы ты ни был, что бы ни сказал и что бы ни сделал, ничто не заставит меня думать о тебе плохо.
Я поскорей отвернулся, чтобы мы оба смогли сдержать слезы.
Потом я закрепил веревку, сбросил ее вниз и, перебирая по ней руками, начал спускаться.
Футах в десяти от земли я посмотрел вниз. Окружавшие площадь здания были охвачены пожаром, и повсюду сновали группы солдат, тащивших трофеи. Толпа перед церковью на время прекратила штурмовать дверь. Они не заметили меня, в противном случае непременно бросились бы ко мне и растерзали меня. Я соскользнул на землю как можно быстрее и дернул веревку, чтобы Элизабетта ее отрезала или втащила наверх.
Вытащив меч, я побежал к входной двери. И тут же увидел, почему ее прекратили таранить. На ступеньках, лицом к лицу с толпой мародеров, стояли двое. Один, в красной сутане, был кардинал Джованни де Медичи. Второй, с мечом в руке, — Якопо де Медичи.
Увидев меня, Якопо де Медичи вытащил из-за пояса пистолет.
Глава 88
Я замер. На таком расстоянии меч перед пистолетом бессилен.
— Сюда! — крикнул он мне. — Возьми это и вставай рядом с нами!
Я уставился на него, как идиот.
— Ко мне, Маттео, или как ты там себя называешь! Скорей!
В несколько прыжков я оказался рядом с ним и взял у него пистолет.
И как раз вовремя, потому что толпа, видя, что их внимание что-то отвлекло, ринулась вперед.
Кардинал Джованни де Медичи был здоровенным толстяком и в своей сутане казался огромным красным пятном, загораживавшим дверь.
— Стойте! Остановитесь! — взывал он. — Именем Господа нашего, именем Ватикана и Папы Римского приказываю вам отступиться от этой обители Божьей!