Она снова подмигнула мне, и в её аметистовых глазах читалась не детская наивность, а стальная, отточенная веками хитрость. Эта «девчушка» была опаснее, чем казалась на первый взгляд.
Гораздо опаснее.
Я перевёл взгляд с одной сестры на другую. Одна — холодный, расчётливый стратег, загнанный в угол. Другая — её яркое, непредсказуемое и на удивление хорошо информированное оружие. И обе они предлагали сделку, от которой было глупо отказываться.
Даже если она пахла вампирской интригой и самоубийственным заданием.
Всё равно деда надо было спасать…
Позади я чувствовал настороженное, ревнивое молчание Илоны. Она всё слышала и всё понимала. И сейчас в её голове явно решались те же мрачные уравнения, что и в моей…
Глава 7
Затонувшее наследие. Часть 2
5 августа 2035 года. Шанхай, нижние уровни мегаполиса.
Перегретый металл, сладковатый дым сожжённой маны и дешёвого синтетического парфюма. Влажные кирпичи, шершавый бетон, запах свежеприготовленного баоцзы, визгливые крики из подворотен.
Мы с Мэйли заглушили двигатели гравибайков в тени гигантской арки, испещрённой мерцающими неоном иероглифами. Наши стальные кони замерли, едва касаясь земли.
Арка открывала доступ к своеобразной «смотровой площадке» — площади перед двумя кварталами «низкой», двадцатиэтажной застройки. Окружённые стоярусовыми джунглями мегабашен, эти двадцатиэтажки ютились под многоуровневой транспортной развязкой, где сходились потоки воздушного и наземного транспорта, выделенных полос грузов доставки и пешеходов.
Над нашими головами в несколько ярусов парили скоростные трамваи на магнитных подушках, оставляя за собой синие шлейфы сконденсированной энергии. Стеклянные фасады небоскрёбов вокруг служили экранами для гигантских голограмм — танцующих драконов из света, рекламы магических артефактов и бегущих строк котировок с Шанхайской биржи.
— Вижу его энергетику на третьем уровне торговой галереи «Небесный мост», — донёсся в микрофон спокойный голос Линь Шу, — Двигается на восток. Будьте осторожны — вокруг него четырнадцать охранников, замаскированных под покупателей. Каждый — уровня Магистра. Не суйтесь.
— Понял, — кивнул я в ответ, сканируя окрестности. Мои энергожгуты, спрятанные под кожей, уже улавливали лёгкий, но ядовитый след — смесь старой крови и окисленной стали.
Впрочем, особо «светить» своим талантом не стоило — мы с Мэйли и так были сильными магами, потому и оказались в первой ударной группе всего вдвоём. Ещё хоть Адепта к нам добавь — начнём светиться как Новогодняя ёлка.
— Илона, как у тебя там? — спросил я невесту, — Доложи обстановку.
В ответ раздалось лёгкое шипение, а затем голос рыжей, чёткий и собранный, но с лёгкой насмешкой:
— Слышу прекрасно, дорогой. Я на рынке «Красный фонарь», слежу за второй группой «Когтей» вместе с пятью очень настороженными мальчиками. Тут везде пахнет жареными скорпионами и кислым соусом. Всё спокойно, пока что. А у вас там свидание в стиле «крутой и ещё круче»? Будь осторожен с этой фифочкой в лиловом и не дай себя отвлечь.
Мэйли, услышав это, лишь цокнула языком и поправила капюшон своего плаща. Её аметистовые глаза метнули в мою сторону колючий, насмешливый взгляд.
— Не переживай, дорогая, — усмехнулся я, — По-любому круче я.
— Посмотрим, — улыбнулась Мэйли.
Мы двинулись дальше медленно, держась в потоке транспорта — дороги были запружены самой разной техникой.
Вышедший сегодня поразвлечься и тусующийся в ближайшем торговом центре старейшина «Алых когтей» не торопился оставаться в одиночестве — ну и мы, значит, подождём…
Воздух вокруг гудел от грохота скоростных трамваев, от гулких голограмм, от приглушённого говора сотен голосов. Всюду пахло жареными дамплингами, парфюмом с нотками жасмина, благовониями и дешёвым мясом.
Так себе сочетание, если честно.
— Чувствуешь? — спросила Мэйли по связи.
— Ещё как. Вонища страшная.
— Да я о «гадюке», — фыркнула вампирша, — Он близко. И нервничает. Чуешь — пахнет страхом!
Я кивнул. Мы пропустили поток пешеходов и свернули в узкий переулок, куда вёл объезд. Неоновые вывески уступили место гирляндам бумажных фонариков, мерцавших тусклым магическим светом. Здесь было теснее, пахло влажным камнем, специями и чем-то затхлым.
С сияющих проспектов мы проехали по узкой щели между двумя громадами небоскрёбов, и оказались в глубине жилого квартала, где неоновый свет едва пробивался сквозь вечную мглу, повисшую между стен.
Воздух здесь был другим — густым, тяжёлым спёртым — почти видимым! — пахнущим влажным бетоном, прогорьклым маслом и стоячей водой. Гул города сверху доносился сюда приглушённым, далёким рокотом, словно мы спустились на морское дно.
Мы почти бесшумно ехали по узкому проходу, больше похожему на ущелье — мимо зарешеченных дверей, за которыми слышался гул генераторов и чей-то приглушённый спор, мимо открытых гаражей в которых разбирали какие-то мобили, мимо закусочных «для своих».
Где-то капала вода, создавая мрачный, размеренный ритм. Вывески здесь были не голографическими, а старыми, нарисованными светящимися красками, потрескавшимися и полустёртыми со временем: «Ремонт имплантов», «Сушёные кальмары», «Ночлежка».
Мэйли ехала на своём гравибайке впереди. Её тёмный плащ сливался с тенями. Она не скрывалась, но взгляды прохожих — каких-то оборванцев и подвыпивших техномехаников — просто соскальзывали с неё, не задерживаясь.
— Он где-то близко, — её шёпот был едва слышен в наушнике, — Запах стал гуще. Он нервничает, прячется.
— Да с чего бы ему нервничать? — не понял я, — Сами говорили, они теперь в городе хозяева.
— Ему могли нас заложить…
— Только если в ваших рядах есть крыса. Скорее, просто ищет себе жертву, охотится — но расстроен, что не может найти никого подходящего.
— Да ты настоящий вампирский психолог…
Мы выехали на крошечную «площадь» — просто расширение улицы, где ютилось несколько заведений — и упёрлись в пробку.
Остановиться пришлось возле одного из заведений — «бара», а по факту, простой дыры в стене с пятью столиками и «кассой», за которой виднелись холодильники с бутылками. Над «баром» висела синяя неоновая вывеска «Открыто», заляпанная грязью.
Посетителей в таком уютном заведении набралось аж трое — два типичных портовых рабочих, хлеставших светлое пиво, и мутный тип в капюшоне, скрывающем лицо, который то и дело прикладывался к кружке с чем-то тёмным.
А ещё там была группа из пяти байкеров.
Их гравициклы, приземистые и угловатые, украшенные резными оберегами из чёрного нефрита и светящимися рунами, остановились прямо перед нами.
Байкеры, облачённые в кожу с вплетёнными в неё медными проводами и имплантами на висках, перебрасывались короткими, отрывистыми фразами с барменом на ломаном англо-китайском сленге. Трое крутили в руках цепи и дубинки, один попивал что-то дымящееся и фиолетовое из колбы, которую подхватил со стола рабочих, а пятый вальяжно облокотился на столик у «кассы».
От них пахло озоном (слабые маги), маслом, потом и лёгким, пьянящим дурманом с примесью металла.
Обдолбанные? Или просто в карманах стимуляторы?
«Вальяжный» вдруг грубо схватил за грудки худого паренька-бармена, и начал тыкать пальцем ему в лицо. Ещё двое товарищей «вальяжного», массивные, напичканные имплантами громилы, встали на выходе, смотря на происходящее с туповатыми ухмылками.
— Где деньги, мудила? — рявкнул байкер, и его голос прозвучал оглушительно громко в этом замкнутом пространстве, — Я сказал — сегодня последний день!