— Но вы хотите жить лучше? — не удержался я.
— Именно. Поэтому «Алые Когти» так опасны для нас. Они хотят разорвать эту сделку! Они считают, что сила даёт им право править открыто! Что люди — это скот, а не соседи. И если они победят нас… То проиграют человечеству! Мы уже это проходили! Весь хрупкий порядок, всё наше шаткое равновесие рухнет. И тогда уже никакие «Бледные Тени» не спрячутся! Проблемы начнутся у всех.
Мы ехали дальше — теперь по подземной парковке длиной в квартал, оставив за спиной вонь переулка.
— Ты сказала, что следила за мной, — нарушил я молчание, — После Баку. Как ты это делала и почему? Нанимали частных детективов? Взламывали камеры наблюдения Империи?
Мэйли, едущая впереди, обернулась и бросила на меня быстрый, искрящийся взгляд из-под капюшона.
— О, Марк, милый, мы же не какие-то дикари! Хотя камеры… тоже бывало, да, — Но в основном — старомодная слежка. Глаза и уши на улицах. У нас есть свои люди везде. В том числе и в Москве и в… ммм… Не пойми меня неправильно, но вампирам надо быть в курсе, когда в «их мире» что-то происходит. А смена Варг’Шада — как ни крути, важное событие. Поэтому мы приставили к тебе своего человека. И я об этом сообщаю только потому, что ты мне нравишься!
Она произнесла это так небрежно, словно сообщала о погоде. Я же почувствовал ярость, медленно тлеющую где-то внутри.
— Ко мне, — повторил я, заставляя голос оставаться ровным, — И кто же это?
Мэйли снова обернулась и улыбнулась, приложив палец к своим пухлым, алым губам.
— Т-с-с-с! Это уже слишком ценная информация. Не могу я выдать своего агента, даже такому харизматичному пожирателю, Марк, извини. Это было бы совсем непрофессионально.
Она говорила игриво, но в её аметистовых глазах читалась стальная твёрдость. Давить было бесполезно — она не сломается.
Это я понял сразу.
— Жаль, — кивнул я, размышляя об этом.
В голове молниеносно пронеслись лица всех знакомых. Салтыков? Юсупов? Да нет, глупость. Кто-то из менее значимых? Интересно, кому я могу теперь доверять? Похоже, что кроме Илоны и деда — никому.
— А за дедом? — спросил я, — Вы тоже приставили к нему своего «человека»?
— Нет, — ответила Мэйли по связи, и в её голосе впервые прозвучала искренность, не прикрытая флиртом или насмешкой, — За Дмитрием Яковлевым мы не следили. Он… слишком внимателен, слишком опытен и слишком опасен для такой игры. Мы знали о нём после событий в Баку, собрали информацию, но в России не следили. Совать нос в ваши дела слишком глубоко — верный способ попасть в могилу.
Она сказала это с такой лёгкой, почтительной опаской, что я ей почти поверил.
Почти.
М-да…
Несмотря на все свои усилия, с момента пробуждения на Земле я всё время был чьим-то объектом внимания — и продолжаю им оставаться! И вниманиме стало таким, что скрываться уже точно не получится.
Да и не хочется.
Совет, сам того не зная, подтолкнул меня к активным действиям. Они сами выкопали себе могилу…
— Движение! — голос Линь Шу в нашем общем канале оборвал мои мысли, — Цель покинула высотку! Выезжает на поверхность с северного выезда и будет двигаться к мегабашне «Чёрный лотос» почти без сопровождения. Кортеж из трёх бронированных лимузинов и шести гравициклов эскорта. Прибывает по проспекту Тысячи Фонарей в сторону набережной!
— Следуем за ним, сестрёнка, — произнесла Мэйли.
— Понял, — подтвердил я и выкрутил ручку газа до упора. Гравибайк с тихим свистом рванул вперёд, разрезая спёртый воздух нижнего яруса. Я обошёл Мэйли и рванул в сторону кортежа.
Преследование началось.
Глава 8
Затонувшее наследие. Часть 3
Мы с Мэйли, будто два призрака, скользили в потоке транспорта, управляемого уставшими после рабочего дня горожанами «нижнего» Шанхая. В отличие от «верхних» районов, автострад с автопилотами тут не было, и все водили по старинке — самостоятельно.
Чуть впереди, по затянутым дымкой улочкам, ехали длинные чёрные лимузины с тонированными стёклами, и сопровождающие гравибайки, управляемые фигурами, затянутыми в кожу.
— Во сколько встаёт солнце? — поинтересовался я по связи.
— В шесть тридцать, через четыре часа. Нам хватит, — тут же отозвалась Мэйли, — Прижмём гада!
Стороннему наблюдателю было бы непонятно, в каком именно лимузине едет старейшина — чёрные мобили были одинаковые. Однако для меня никакого секрета не было — от машины впереди исходил тот самый ядовитый энергетический след.
Смесь старой, даже древней, крови, окисленной стали и горькой, затхлой магии. А ещё небольшой след эмоций.
Старейшина «Алых Когтей» чувствовал себя в безопасности, запертый в своём бронированном коконе, окружённый шестёрками на гравибайках. Их эскорт двигался чётко и профессионально, перекрывая все потенциальные углы атаки.
Однако старейшина чувствовал и предвкушение — и вот тут я не мог сказать наверняка, от чего именно. То ли от скорого ужина (кажется, он отыскал себе пару грудастых блондинок и они ехали с ним), то ли от чего-то иного…
Я чувствовал, как мои энергожгуты лениво шевелятся в энергосистеме, словно скучая от этого неторопливого преследования. Мэйли, пристроившаяся слева от меня, казалась совершенно расслабленной, но я видел, как её взгляд, скользя по рекламным голограммам и грязным фасадам домов, на самом деле оценивает каждую мелочь, каждый намёк на угрозу.
Мы проехали ещё пару кварталов, то и дело ныряя под низкие арочные своды тоннелей под жилыми домами, где неоновый свет сменялся густой, почти осязаемой тьмой. И именно в один из таких моментов, когда мы вынырнули из тени под грохот проезжающего над нами поезда, я почувствовал резкий, колючий импульс.
Крошечный дрон, притаившийся под вентиляционной решёткой, на стене слева, развернулся. Его крошечный сенсор-глазок блеснул алым — и тут же все шесть байкеров эскорта синхронно разъехались, разворачиваясь к нам с отработанной слаженностью.
— Нас засекли! — выпалила Мэйли, и её голос в моём наушнике прозвучал не с испугом, а с дикой, ликующей готовностью.
А дальше всё произошло за считанные секунды. Чёрные лимузины взревели двигателями и рванули вперёд, снося с пути груду пустых ящиков. А на нас обрушился шквал магии.
Воздух взрезали синие молнии. С визгом со стены позади нас вырвало кусок бетона. Я рванул ручку газа, и заложил свой байк почти в горизонтальный вираж, пропуская атаку над собой. Гравитация явно протестовала, движки скрежетнули, выравнивая меня буквально в сантиметре от ржавой стены, в которую я должен был врезаться.
Мэйли не отставала. Её лиловый плащ взметнулся, и из складок ткани вырвался сгусток багровой энергии, похожий на живую тень. Он впился в ближайшего байкера, и тот, не издав ни звука, просто замер, а его машина, потеряв управление, врезалась в стену, осыпав всё вокруг снопом искр.
Я тоже не стал церемониться.
Энергожгуты вырвались наружу двумя тонкими, раскалёнными добела бичами. Я тряхнул запястьем — один бич метнулся вперёд, обвил колесо байка второго охранника и рванул на себя. Машина вздыбилась, перевернулась через руль и отшвырнула седока прямиком в ларёк с дешёвой электроникой. Раздался оглушительный треск, и в воздухе запахло палёным пластиком.
Третий нёсся нам навстречу и попытался зайти сбоку, но Мэйли была быстрее. Её рука метнулась вперёд, и в воздухе зазвенели тысячи крошечных кристаллов льда, сложившихся в мгновение ока в идеально гладкое зеркало.
На полной скорости байкер врезался в него… Зеркало разлетелось на осколки, но импульс отразился — несчастного отбросило назад, и он покатился по земле, изодранный в клочья.
Мы рванули вперёд, оставляя за собой хаос.
Трое оставшихся байкеров пытались стрелять в нас, но на одного налетели Хугин и Мунин, исклевав голову вампира прямо через шлем, и он влетел в отбойник. Двух других я просто снёс кинетическими импульсами и заставил врезаться друг в друга.