Я увидел смутные контуры своей фигуры в гидрокостюме, но за мной, в глубине улицы — на которой, я точно знал, никого не было! — в зеркале вдруг шевельнулась тень! Неясный силуэт в длинных, струящихся одеждах. Он не шёл, а парил над мостовой, его контуры то и дело дрожали и расплывались…
Сердце ёкнуло. Я резко обернулся, энергожгуты вырвались из меня и пришли боевую готовность, создав вокруг меня сферу и освещая площадь ядовито-зелёным светом.
Никого.
Абсолютно никого!
Только те же каменные прилавки, запах сырости, сине-зелёное свечение и гнетущая тишина…
Я снова посмотрел в зеркало. Тень исчезла. В мутной поверхности отражался лишь я один.
Опасности рядом по-прежнему не ощущалось, ровно как и чужой магии, поэтому я чуть выдохнул и спрятал энергожгуты обратно в Искру.
Напряжение немного спало, но ощущение лёгкого холода в затылке не проходило. Но делать было нечего — разбираться с неизвестным видением и тратить на это драгоценное время «защиты» от проклятья Тёмного охотника я не собирался.
Так что просто двинулся дальше, стараясь идти тише, хотя мои шаги всё так же гулко отдавались в каменном мешке улиц.
Вскоре дорога пошла на подъём, переходя в каменную лестницу, такую древнюю, что ступени стёрлись почти в пологую горку. Светящийся мох лип к подошвам, оставляя за мной тусклые следы, которые медленно угасали.
Лестница вела к арочному мосту, перекинутому через то, что, должно быть, когда-то было рекой или каналом. Теперь же это была пропасть, заполненная густым, чёрным как смоль туманом.
Туман этот не просто лежал неподвижно — он медленно клубился, словно дыша, и от него веяло ледяным холодом, который не мог побороть даже мой гидрокостюм с терморегуляцией. Всё потому,что это была не вода и не пар, а сгустившаяся магия, отходы древних ритуалов, нечто настолько инертное и чуждое, что даже время над ним не имело власти.
И пожирать эти отходы я бы не стал ни при каких обстоятельствах — настолько они были «грязными», что магия в них давно стала ядом, который не представлялось возможным очистить…
Мост был узким, без перил, его края терялись в клубах этой мрачной пелены — как и другая сторона. Идти по нему было равносильно прогулке по лезвию бритвы над абсолютной неизвестностью — но идти пришлось, судя по всему, это был единственный путь к пирамиде и саду. Можно было, конечно, попробовать перекинуть себя потоками воздуха — но магию тратить пока не хотелось, да и не знал я всей длины моста, так что рисковать было бы глупо…
Сначала попробуем так, пешком.
Чёрный туман, стоило мне пойти по мосту, тут же устремился ко мне… Он явно был «голоден» и почуял добычу — но оказалось, что древние магические отходы не могут преодолеть защиту артефакта Линь Шу — туман просто лип к окружающей меня невидимой защитной сфере и стекал по ней…
Однако попыток добраться никак не оставлял.
На середине моста давление стало едва ли не физическим! Туман упёрся в мой защитный пузырь, словно желая раздавить его, поглотить. Слышимого звука не было, но кости отзывались низкочастотным гулом, тем самым, что исходил от внешнего купола, только здесь он был в разы сильнее. Зубы снова заныли. Я чувствовал, как артефакт на руке нагревается, словно борясь с давлением чужой магии!
И тут в тумане под мостом что-то шевельнулось. Не тень и не эхо. Нечто огромное, бесформенное. Медленный, ленивый вихрь в толще чёрной пелены, пробежавший по ней, как судорога. Очертания на миг сложились во что-то чудовищное — клубок щупалец, пасть, глаз… и тут же рассыпались.
Это могла быть игра света и тени, скопление энергии… или нечто иное, что обитало в этой пропасти и теперь проявляло интерес к нарушителю своего покоя…
Я не стал ждать развития событий. Сделав глубокий вдох, ускорился и рванул вперёд, переставая следить за тишиной, громко топая по камню. Нет уж, сражаться с очередным титаном в месте, где и магией не подзарядишься, у меня не было никакого желания!
К счастью, никто из «канала» не вылез, никто не атаковал меня в спину. Я вылетел с моста на противоположную сторону, пробежал ещё немного и остановился.
Чёрный туман спокойно клубился, как ни в чём не бывало, и не думая преследовать меня дальше…
Вскоре улица вывела меня к арочному проёму в высокой стене. За ним открывался вид на то, что должно было быть садом — но это был сад словно из другого мира!
Очевидно, за пару тысячелетий в закрытой экосистеме, поддерживающейся особой магией, растения здесь эволюционировали особым образом. Деревья были низкими, приземистыми, с широкими, мясистыми листьями, накапливавшими скудный свет купола. Их стволы, покрытые биолюминесцентным лишайником, извивались в причудливых формах.
Цветы, огромные и бледные, напоминали глубоководные актинии, их лепестки медленно шевелились в неподвижном воздухе, улавливая невидимые токи энергии. Всё пахло сыростью и чем-то металлическим, а в воздухе висела сладковатая, одурманивающая пыльца.
В центре сада, в паре километров от меня, высился дворец — пирамидальное сооружение с острыми, устремлёнными в «небо» купола шпилями.
Сердце Гнева…
Я сверялся с картой Линь Шу. Если верить её исследованиям и пометкам, цветок должен был быть где-то в восточной части сада…
Я двинулся вперёд, обходя причудливые клумбы с пульсирующими растениями. Магическое зрение не показывало никаких угроз, лишь ровный, сонный гул жизни, приспособившейся к вечным магческим сумеркам.
То и дело приходилось сворачивать и обходить заросшие здоровенными плющами тропинки, но через час с небольшим я всё-таки вышел на небольшую круглую площадь, выложенную тёмным, почти чёрным камнем.
В её центре лежал идеальный круг из отполированных валунов, похожих на гигантские чёрные жемчужины. А в самом эпицентре этого круга рос он.
Цветок Кровавой Луны.
Он был невысоким, на тонком, почти чёрном стебле. Бутон, размером с кулак, был полураскрыт. Лепестки были абсолютно прозрачными, словно выточенными из самого чистого стекла, и сквозь них вились тончайшие, алые жилки, которые пульсировали ровным, медленным ритмом, как сердце.
От цветка исходило мягкое, тёплое, малиновое свечение и слабый, едва уловимый аромат — смесь медвяной сладости и острой, почти болезненной свежести, режущей ноздри.
Я обвёл местность взглядом, просканировал «магическим зрением» и, убедившись, что вокруг нет ничего, что могло бы мне угрожать, сделал первый шаг к каменному кругу — и тут же замер.
Воздух в саду дрогнул. Не физически, а магически. Та самая, сонная, фоновая энергия сада внезапно сжалась, сконцентрировалась и… ожила!
От стволов светящихся деревьев, из-за мясистых листьев гигантских цветов, прямо из плит мостовой начали подниматься фигуры. Они материализовались не из ничего, а словно вытекали из тени, из остатков света, из древней магии этого места.
Их тела были полупрозрачными, мерцающими, словно сотканными из пепла и тумана. Сквозь них можно было спокойно увидеть очертания сада… Одежды — струящиеся робы и доспехи древнего кроя — висели на фигурах призрачными лохмотьями. Лица были лишены всякой индивидуальности — лишь бледные маски с впадинами вместо глаз и ртов. Но в этих впадинах горел холодный, неумолимый свет — остаток той магии, что когда-то давала им жизнь и что теперь заставляла служить даже после смерти.
И самое ужасное — я не чувствовал их! Ни энергетического следа, ни запаха, ни звука. Моё сканирование, мои энергожгуты, всегда такие чуткие, молчали! Эти фигуры… Эти призраки словно были частью этого места, его душой, его дыханием.
И потому — невидимы для любого, кто пришёл извне.
Они возникали бесшумно, один за другим, медленно окружая каменный круг и меня. Десятки, сотни призрачных фигур с горящими пустотами глаз. Их движения были плавными, неестественными, уставшими — словно они только-только проснулись…
Фигуры не нападали. Они просто смыкали вокруг меня кольцо, беззвучно скользя над самой землёй. От них веяло леденящей пустотой, старым, древним временем и тихой, безразличной ко всему ненавистью.