В его словах сквозил леденящий душу ужас, тот самый, что не стихает даже за тысячелетия.
Я медленно выдохнул, ощущая, как по спине пробегает холодок.
Так вот в чём загвоздка!
— И что это за тварь? — спросил я, стараясь, чтобы голос не выдал внутреннего напряжения.
— Она принимает множество форм, — послышался ответ, — Но её суть неизменна. Пламя и ярость. Слепой гнев, закованный в броню из ненависти и скорби. Победить её силой… сомнительно. Она черпает энергию из самого доспеха, из нас. Она вечна, пока жив её источник.
Вот оно. Ключевой момент. Они предлагали мне сделку, зная, что я могу сгореть в попытке её выполнить.
Классика, мать её…
Я задумался на секунду, оценивая риски. Прямая атака против сущности, питаемой энергией тысяч душ и артефактом невероятной мощи? Самоубийство. Но…
Глава 12
Затонувшее наследие. Часть 7
Ощущение было таким, будто я подошёл к краю света. Вернее, к его гниющей, дышащей ране.
Воздух у расселины был густым и тяжёлым, им было трудно дышать — не из-за нехватки кислорода, а из-за того, что всё вокруг пропиталось древней инертной магией. Вязким сиропом она залепляла лёгкие, пахла остывшим пеплом и ржавым металлом.
Я остановился в десятке метров от края бездны, чувствуя, как волосы на руках шевелятся даже под гидрокостюмом, от статического напряжения, исходящего из провала.
Чёрный туман внизу клубился лениво, почти сонно, но это было обманчивое спокойствие хищника, притаившегося в засаде. Он не просто висел — пульсировал, как гниющее сердце, и с каждой пульсацией из бездны доносился едва уловимый, низкочастотный гул, от которого ныли зубы.
Замерев на безопасном расстоянии я закрыл глаза, отсекая всё лишнее, и запустил сканирование.
Сначала — простое магическое зрение. Мир вспыхнул калейдоскопом энергий. Синее, холодное сияние купола над головой, призрачное биолюминесцентное свечение флоры сада за моей спиной… и абсолютная, всепоглощающая чёрная дыра впереди.
Туман не светился, не отражал, не излучал. Он был инверсией, будто провал в реальности, поглощающий любое излучение. Как клякса космической черни — войд, абсолютная пустота на карте мироздания.
Я усложнил задачу, послав навстречу туману тончайшие щупальца собственной магии, пытаясь познать его структуру, найти резонансную частоту или слабое место.
И по-прежнему это было похоже на попытку изучить пустоту, ощупать то, чего нет!
Дерьмо космочервей…
Моя энергия уходила в туман и не возвращалась, словно её проглатывала бездонная утроба. Ни отклика, ни сопротивления.
Я попробовал кинетический импульс, сжав крошечную частицу воздуха у края пропасти и резко её отпустив. Звуковая волна, способная разбить стекло, достигла границы тумана и… угасла. Не отразилась, не рассеялась, не прошла насквозь и исчезла у другого края расщелины — именно угасла, поглощённая без остатка.
Дерьмо космочервей…
Это было хуже, чем любая защита. Защиту можно взломать, отзеркалить, обойти. А как бороться с ничем?
Я уже было собрался запустить более сложный, рискованный алгоритм сканирования, как туман внизу дрогнул. Из общей массы, не меняя агрегатного состояния, вырвался сгусток размером с мою голову и ринулся на меня с тихим, шелестящим звуком, похожим на свист рассекаемого воздуха.
Атака была смехотворно слабой. Сгусток даже не пытался пробить мою защиту — он лишь «облил» её, как волна грязной воды.
Наконец-то, хоть какая-то реакция!
Я не стал уворачиваться или отбиваться. Вместо этого сконцентрировался, мои энергожгуты выстрелили вперёд, преавратившись в изумрудную сеть. Она не искромсала сгусток, а обволокла его, изолировала от основной массы тумана, создав вокруг сферу из чистой силы.
Пленённая частица бешено забилась в ловушке, шипя и царапаясь о стенки. Она напоминала уголь, выдернутый из костра — чёрная, пульсирующая внутренним жаром субстанция.
Я притянул сферу к себе, заставив её зависнуть в сантиметре от перчатки Пожирателя. Теперь можно работать вблизи…
Я сузил фокус, направляя всё своё восприятие на эту крошечную частицу всепоглощающей тьмы, и принялся вглядываться в неё всеми доступными способами, пытаясь разложить её на магические составляющие, найти хоть какой-то след, отпечаток, хоть намёк на уязвимость!
Да что же это такое! Полная хрень!
Это было все равно что пытаться проанализировать вакуум! Никакой привычной магической сигнатуры, никаких следов элементалей, духов или искажений реальности. Абсолютная пустота — но я же видел, что ОНО существует!
Дерьмо!
Злость начала потихоньку захлёстывать меня. За всё время на Земле я не встречал ничего подобного! Что же этот долбаный Лейшоу такого наколдовал, что…
В этот момент, уже почти готовый психануть, я почувствовал… нечто иное.
Это был не сигнал, не импульс. Скорее, тончайшая вибрация, дрожь на самом краю восприятия. Не то, что исходило от тумана, а то, что он… чувствовал. Вернее, чего он жаждал.
Жажда была слепой, животной, всепоглощающей. И она была направлена на меня. Вернее, на что-то во мне.
Я замер, пытаясь уловить этот призрачный импульс, понять его природу. Туман не хотел моей магии — он был к ней равнодушен. Не хотел жизни — он был воплощением смерти. Это было что-то иное.
Что-то, чего было у меня в избытке, но что я никак не мог определить…
Что? Ярость? Нет. Боль? Сомнительно. Жажда жизни? Вряд ли.
Я стоял над бездной, сжимая в магической ловушке клок чужой, ненавидящей пустоты, и чувствовал на себе её слепой, ненасытный взгляд. И не мог понять, чем же я так притягателен для этого порождения вечного мрака.
Ощущение было дурацким — и откровенно жутковатым.
Терпение — не моя главная добродетель.
Анализировать эту инертную хрень было все равно что пытаться прожевать кусок гранита — бесполезно, да ещё и зубы портит. Ощущение слепого, ненаправленного голода, исходящего от тумана, сводило меня с ума своей необъяснимостью! Я не мог понять правил этой игры, а играть вслепую — верный способ проиграть.
— Ладно, хрен с ним, с безопасным расстоянием… — пробормотал я, — Если сканирование не даёт результатов, нужно менять тактику. Переходить к активным действиям.
И у меня был один козырь, который до сих пор ни разу не подвёл — не знающая аналогов в этом мире сила Эфира.
Которой у меня оставалось прискорбно мало.
Сжав в кулаке остатки драгоценной энергии, я сфокусировался. Воздух вокруг меня затрещал. Изумрудные спирали энергожгутов, обычно такие яркие, померкли, уступив место пронзительному, холодному бирюзовому сиянию. Я чувствовал, как реальность вокруг дрожит от его прикосновения.
— Ну, теперь попробуй это на вкус, — прошипел я и, сделав шаг, вскинул руку.
Сгусток чистейшего Эфира, размером с кулак, сорвался с моих пальцев и ринулся к краю пропасти. Он разрезал мёртвый воздух пронзительным, визгливым звуком, от которого кровь застыла в жилах.
И впервые за всё время туман среагировал!
Он не просто дрогнул — он будто вскрикнул от боли. В том месте, где бирюзовая сфера коснулась его поверхности, чёрная пелена начала… испаряться. Не рассеиваться, а именно испаряться, с шипящим звуком, словно раскалённый металл, опущенный в воду. На мгновение образовалась брешь, и я увидел, что скрывается под ней — гладкие, отполированные веками стены расселины, уходящие в никуда.
Эйфория ударила в голову. Сработало! Проклятый туман оказался уязвим!
— Давай же, — я послал ещё один заряд Эфира, и ещё один. С каждой новой порцией истинной силы туман отступал, испаряясь, обнажая всё большую площадь скал. Гул из бездны сменился нарастающим рокотом, похожим на ярость раненого зверя.