Пётр фыркнул.
— Сколько ещё вы все будете меня попрекать этим?
— Полагаю, пока не случится что-нибудь, что перекроет те события по степени опасности и безрассудства с твоей стороны.
Салтыков тихо рассмеялся.
— Видимо, не я один вспомнил зимние праздники? — спросил я, — Раз ты сказал «вы»?
— Да, так и есть. Василий и Варвара отказались встречаться со мной, что в прошлый приезд, что в этот. На звонки не отвечают, ссылаются занятыми, сообщения почти всегда игнорируют. Не то, чтобы я навязывался… Но слегка неприятно.
— Понимаю.
— Катя тоже делает вид, что ей некогда со мной общаться.
— А Черкасова?
— Аделина — мой телохранитель, ты же давно это понял? — прищурился князь, — Так что мы не совсем друзья. Но и она, признаюсь, похолодела к моей персоне. Полагаю, из-за гибели барона Рихтера… Проклятье, вот уж не думал, что такой здоровяк погибнет первым и… Единственным.
Мне не слишком понравились его слова — чувствовалось в них то, что я заметил после новогодних праздников.
А именно — лёгкое пренебрежение к человеческим жизням.
Нет, у меня тоже оно присутствовало, но… Бессмысленных жертв и глупого риска я никогда не одобрял — в отличие от Петра.
Впрочем, когда голову кружит Эфир — поступиться можно чем — и кем — угодно.
Эх, жаль, что пока я не нашёл времени отыскать связь князя с этой субстанцией…
Но ничего — скоро мы начнём работать над совместным проектом, и у меня наверняка появится возможность бывать в поместьях Петра чаще. А уж там, уверен, я найду способ покопаться в его мозгах и памяти.
Дайте только время…
Хотя мы и так довольно сильно затянули с началом разработки этой нашей новой «магической реальности». Сначала из-за проблем князя после нового года, теперь — из-за ремонта помещения, найма сотрудников, постройки лаборатории, настройки системы безопасности и всего такого.
Что поделать — быстро подобные дела не делаются…
Насколько я понимал (мы с Петром обсудили это буквально час назад), приступить к полноценной работе будет можно лишь к началу августа. Вот только для меня это было неприемлемо — потому что как раз август у меня оказался совершенно неожиданно занят.
Всех студентов «Арканума», кто сдал выпускные экзамены (вообще всех курсов!), в этом году отправляли на практику к Урочищам!
Так себе новости, конечно, от которых подофигела половина студентов академии. Но зато подтвердились слухи, которые предсказывали ещё мои братья.
Точнее, братья Марка. Точнее… А, да неважно!
Важно то, что мы с Арсом, Аней, Львовым, и ещё двумя десятками студентов (первокурсников и второкурсников) получили распределение к Онежскому Урочищу, и практика наша начиналась первого августа. А заканчивалась первого сентября.
Что, в общем-то было не слишком плохо — это Урочище хоть и было массивным, но считалось относительно безопасным.
Судя по объявлению, которое сделал Кощеев на общем собрании академии, министерство обороны решило «усилить» учебную программу, и всё такое, но…
Я подозревал, что всё немного не так. Слухи, которыми время от времени делились братья и дед (до сих пор пользующийся своими старыми связями), участившиеся стычки, которые то и дело случались на границах Урочищ, тревожные новости касаемо Выбросов и разных выбравшихся тварей (не только в Империи, но и в других странах) — всё это намекало любому, кто имел хоть мало-мальски развитый мозг, что в аномальных зонах происходит что-то странное.
Так что, подумав обо всём этом, я даже прикидывал завалить парочку экзаменов, чтобы не лезть в котёл, который может рвануть в любое время.
Впрочем, эта малодушность была короткой и незначительной — выгоды от подобной практики почти наверняка будут перекрывать любые лишения, так что от идеи вылететь из «Арканума» я отказался.
И так пришлось приложить кучу усилий, чтобы после всех тех косяков, которые натворила Бунгама, остаться на учёбе.
Я был паинькой, вёл себя ниже травы и тише воды, не пропуска занятий, не лез на рожон, держал язык за зубами. Хотя признаюсь, с Земельцевым и Онегиной, которые будто себе цель поставили — выпнуть меня из «Арканума» — совладать оказалось не так-то просто!
Декан факультета Целительства и Некромантии явно намеревалась меня завалить. Она сама принимала экзамен у первокурсников, и когда я вытянул билет — потребовала досконального ответа на него. Но это ладно, глупо было ожидать поблажек.
И пусть внутренние кровотечения и восстановление лимфоузлов были не самыми простыми заданиями для первогодок — справился с ними я блестяще, не допустив ни единой ошибки.