Отключившись, я послал сигнал Мунину, вжал педаль газа в пол, и понёсся по шоссе.
Дерьмо космочервей… Надеюсь, эти ублюдки действительно там… А если нет? Хм… В таком случае снова придётся звонить Юсупову — и уж на этот раз так легко Никитин не отделается, в это я уверен!
До места я добрался в точно указанное время, когда на улице уже порядком стемнело. Белые ночи ещё не начались, но и сказать, что не было видно ни зги, было нельзя.
Отрадное оказалось небольшим городком-сателлитом Санкт-Петербурга, и ничего особенного собой не представляло. Жилые комплексы, обычные магазинчики, пара парков и церквей, три школы, больница, торговый центр и несколько градообразующих предприятий — в основном, связанных с тяжёлой промышленностью и грузоперевозками.
Одно из таких предприятий, как и говорил Никитин, оказалось заброшено.
Я не стал лезть на рожон, и для начала позвонил Новицкому. Лейтенант сообщил, что штурмовая группа будет готова через пятнадцать минут, и они уже недалеко — но настоятельно попросил не лезть в промзону в одиночку.
Что ж… Я не стал рисковать понапрасну.
Вместо этого припарковался, оставив каршеринговый мобиль у большого жилого комплекса неподалёку от промзоны. Прогулявшись от жилых зданий к чаробольному полю, я дошёл до дороги, отделяющей жилой квартал от берега Невы, и уселся на одну из скамеек в небольшом сквере.
А затем связался с Мунином.
Мой питомец оказался рядом — всю дорогу летел за мной, ничуть не отставая — и через пару мгновений я направил пернатого в сторону промзоны, глядя на мир его глазами.
Заброшенный заводской комплекс когда-то было гордостью промышленного района — обколотые фрески и статуи на крышах некоторых зданий, а также огромные полуразрушенные ордена на стенах указывали на это.
Правда, теперь все эти постройки представляли собой жалкое зрелище. Полуразрушенные цеха и склады, раздолбанные причалы… Высокие кирпичные стены, покрытые граффити и мхом, окружали территорию, а ржавые ворота, когда-то внушительные, теперь висели на одной петле, поскрипывая на ветру. Над главным зданием комплекса возвышались трубы. Их верхушки упирались в серое небо, напоминая мрачные обелиски.
Похоже, некогда это был цех по производству металлоконструкций… Теперь же — скелет из бетона и железа.
Окна были выбиты, стёкла давно стали осколками, разбросанными по земле. Крыша частично обрушилась, открывая взору Мунина (то есть — моему) ржавые балки, которые, казалось, вот-вот рухнут.
Я заложил петлю, и подлетел поближе — и тут же заметил нескольких людей.
Первого заметил на уцелевшей части крыши, рядом с одной из труб. Там был установлен импровизированный наблюдательный пункт — старый стол, накрытый брезентом, стул, небольшой навес… Оттуда наверняка открывается вид на всю территорию, включая подъездные пути и берег Невы…
Ещё двое стояли у входа в здание, укрывшись за массивными ржавыми воротами — так, что со стороны дороги и не разглядишь. Одеты в тёмную одежду, с автоматами на перевязи. Они курили, и о чём-то говорили.
Берег Невы, подступавший к заводу, был заросшим и заболоченным. Вода подходила почти к самым стенам одного из цехов, оставляя лишь узкую полосу земли, покрытую грязью и илом.
На берегу валялись ржавые бочки, обломки лодок и прочий мусор. Старый причал был раздолбан — металл проржавел, доски прогнили и явно могли провалиться под весом даже одного человека. Однако я приметил спрятанную в камышах моторную лодку — новую. Видимо, бандиты использовали её как запасной путь для отступления в случае проблем.
Облетев территорию, я срисовал ещё трёх человек — одного у массивного мобиля, припаркованного у котельной, и двух, обходивших территорию.
Рискнув, я направил ворона к крыше, с противоположной от дозорного стороны. Подчиняясь моей команде, Мунин несколько раз хлопнул крыльями, и уселся на одну из покосившихся балок.
Внутри цеха царила тьма, но воронье зрение позволило мне разглядеть груды мусора, каких-то обломков и старых станков, покрытых слоем пыли и ржавчины. Воздух был пропитан запахом сырости, масла и чего-то… гниющего.
В нескольких местах были установлены лампы — на лестнице, ведущей на второй этаж, у каморки в дальнем южном углу, и наверху, внутри уцелевшего на втором этаже помещения с большими, но очень грязными стёклами.
За ними виднелось несколько двигающихся теней.
Повинуясь моей воле, Мунин снова поднялся в воздух. Пролетев меж железных конструкций, я отыскал выбитое стекло и уселся на раму, вглядываясь в полумрак помещения…