Миновав озеро, мы прошли мимо трёх теннисных кортов, площадки для мини-гольфа и… Небольшая конюшни!
На территории клиники было довольно много сотрудников — я успел увидеть с десяток лекарей, столько же санитаров (судя по их форме), несколько садовников, уборщиков и другой обслуживающий персонал.
А ещё охрана. Пока мы шли, я успел насчитать полтора десятка охранников в тяжёлом обмундировании, с серьёзным оружием, но что самое главное — магическим зрением я заметил, что все они — маги. И уровня Инициатора, не ниже.
Уверен, по всей территории их раза в два-три больше.
Серьёзная сила, на самом деле. Хотя, если учитывать, кто сюда приезжает — ничего удивительного.
М-да… Страшно представить, сколько денег требуется, чтобы содержать такое заведение…
И страшно представить, сколько с меня возьмут за переход на следующую ступень колдовства…
Пока я раздумывал над этим, мы приблизились к трёхэтажному главному зданию. Оно возвышалось на рукотворном холме. Белые колонны поддерживали массивный фасад, украшенный лепниной в стиле барокко. Большие стеклянные окна отражали солнечные лучи, создавая иллюзию, будто постройка облита жидким золотом.
Два дополнительных корпуса, изогнутых дугами, расходились от здания чуть дальше, словно обнимая его. Они были выполнены в более современном стиле, но прекрасно сочетались с основным зданием благодаря использованию при строительстве натурального камня и деревянных элементов. Оба крыла заканчивались невысокими остроконечными башнями.
К главному входу вела широкая каменная лестница. Её тоже охраняли двое колдунов, и ещё трое прогуливались вдоль колоннады.
У дверей я обратил внимание на детали отделки: каждая дверная ручка была инкрустирована серебром, окна украшали искусные витражи. Внутреннее убранство продолжало ту же роскошную тему — мраморные полы, хрустальные люстры, живые цветы в каждой комнате и зале…
Роскошно, ничего не скажешь…
Дорога к кабинету директора пролегала через просторный холл, где работала кофейня с огромным выбором напитков и десертов. Здесь стояли кожаные кресла и журнальные столики, и всё это огораживалось книжными шкафами, заполненными самой разной литературой.
Мы с охранником обошли кофейню и оказались у лифта, панели которого были сделаны из зеркального стекла, а кнопки украшены драгоценными камнями. Поднимаясь на второй этаж, можно было наблюдать за холлом через прозрачные стенки.
Поднявшись на третий этаж, мы прошли по обитому деревом коридору, мимо картинной галерее, изображающей каких-то известных целителей, и оказались у двери, украшена резьбой и изображающей древний символ исцеления — змею, обвивающую чашу.
Охранник тихо постучал и, дождавшись ответа, отворил для меня дверь.
— Прошу, господин Апостолов.
Я шагнул внутрь, и остановился, сделав пару шагов.
— Профессор Геллерштейн?
— Так-так-так… — раздался голос из-за развёрнутого спинкой ко входу кресла, — И кто тут у нас пользуется знакомствами с императорской семьёй?
Глава 20
Клиника. Часть 2
Кабинет профессора Геллерштейна был воплощением роскоши (как и остальная клиника, в общем-то), и это помещение самым жесточайшим образом подчёркивало статус его владельца.
Высокие потолки, украшенные лепниной, огромные окна в пол-стены, массивные книжные шкафы, заполненные древними фолиантами, огромный стол из тёмного дерева, заваленный бумагами и магическими артефактами.
На стенах висели портреты — по всей видимости, нескольких предыдущих директоров клиники — и картины каких-то импрессионистов. А отдельный стенд, закреплённый справа от стола, демонстрировал заслуги и достижения хозяина кабинета — дипломы, награды, ордена, статуэтки…
Очевидно, профессор Геллерштейн весьма и весьма гордился собой.
В углу стоял массивный антикварный глобус, над поверхностью которого плавали магические символы, а на широком подоконнике в ряд были установлены горшки с редкими (на вид — совершенно мне незнакомыми) растениями.
Приглядевшись магическим зрением, я понял, что они тут не для декора — это была часть какого-то сложного атмосферного заклинания, регулирующего климат в кабинете и создающих у владельца определённое настроение.
Сильно…
Профессор, сидевший в кресле за столом, медленно повернулся ко мне. Он был высоким мужчиной лет пятидесяти, с седыми волосами, аккуратно зачёсанными назад, и пронзительным взглядом холодных голубых глаз. Его лицо имело строгие черты, но в уголках губ играла едва заметная усмешка — словно он был слегка раздражён. Одет директор клиники был в изысканный широкополый камзол светло-синего цвета и белоснежные брюки.