Всё это было редкостной мерзостью, но хвала Эфиру, ничего подобного мне и не требовалось — контролировать потоки кровавой энергии я мог благодаря своему опыту и магическому зрению.
Так что всё, что мне требовалось — «поле для работы», которое свяжет несколько элементов ритуала (пентаграммы и символы), кровь Синицына (источник энергии и, одновременно — привязка к цели), стабилизатор (кости живого существа, в которых будет чуть некротики), и бумажная карта.
С последней возникли определённые сложности, но в конце-концов я отыскал её в местной библиотеке. Там нашёлся целый атлас, который я спёр под кофтой и притащил к себе в апартаменты.
Вообще, будь у меня доступ к современным артефакторным и алхимическим лавкам, всё прошло бы быстрее и без всей этой кустарщины — но приходилось обходиться тем, что есть.
Расчёт у меня был простой. Если Синицын жив — я узнаю, где он. Ну а если нет — тогда и вариантов никаких не останется, придётся подключать инквизицию.
— Надеюсь, до этого не дойдёт, — произнёс я тихо.
В комнате стояла гнетущая тишина, прерываемая лишь моими ударами сердца. Несмотря на то, что я знал, что делаю, лёгкое волнение всё же присутствовал.
Как-никак, запрещённый ритуал собираюсь проводить… К тому же, и энергии у меня чуть, и после процедур такая слабость, что… Если что-то пойдёт не так…
Нет, Маркелий, не думай об этом! Всё получится!
Я ещё раз осмотрел магические символы, выведенные мелом — каждая линия, каждый завиток были продуман до мельчайших деталей. В центре пентаграммы лежала бумажная карта России. Вдохнув в неё немного магии, я аккуратно «привязал» её сначала к пентаграмме, а затем, откупорив одну из пробирок с кровью Синицына — и к ней тоже.
На старой бумаге появились едва заметные руны.
— Так, отлично, — прошептал я, — Настройка прошла успешно…
Глубоко вздохнув, и чувствуя, как по виску пробежала одинокая капля пота, я взял украденный у алхимика кожаный мешочек с порошком из костей животных. Осторожно рассыпав порошок по ключевым узлам пентаграммы, услышал едва различимое шипение — будто воздух вокруг начал возмущаться творимой мной волшбой…
Однако я не сомневался в том, что делаю. Крохи некротики, которые хранились у меня в искре, отправились в каждую щепотку порошка — и они тут же загорелись тусклым фиолетовым светом! Но не прошло и пяти секунд, как они растворились в воздухе, оставляя за собой слабый запах горелой травы.
— Теперь самое главное…
Я опрокинул открытую пробирку с кровью Синицына в центр пентаграммы, заливая ей карту. Затем взял лежащий рядом нож, который спёр из столовой, и полоснул себя по ладони.
Капли медленно падали на карту, смешиваясь с кровью Синицына… Старый атлас оказался мгновенно испорчен — но ненадолго. Я успел «перехватить» рванувшую из смешанной крови энергетику, направил её на карту, и принялся плести сложное поисковое заклинание.
Хвала Эфиру, его принцип был прост, и единственное, что мне требовалось — аккуратность и настойчивость…
Комната наполнилась странным жужжанием, напоминающим звук сотен насекомых. Я почувствовал, как энергия, которую я не мог черпать в обычной жизни, начала стекаться в пентаграмму, временами становясь видимой даже без моего магического зрения!
Не прошло и пары минут, как перемешавшаяся на страницах карты кровь собралась в крохотный шарик, а сам атлас будто бы и не был облит кровью! Он очистился.
Между тем кровавый шарик запульсировал, словно живое существо, начал двигаться — словно следила за чем-то невидимым…
Пока не остановилась на месте пересечения двух рек — Оки и Волги.
Там, где находился Нижний Новгород.
— Вот, значит как? — усмехнулся я, и разорвал связь крови.
Пентаграмма мгновенно потухла, энергия, наполняющая её, растворилась в окружающем мире, а капля крови выгорела без следа.
Теперь я знал, что Синицын, кем бы он ни был, жив. И не просто жив — но и по прежнему находится недалеко от «Тихого места».
18 июня 2031 года. Клиника «Тихое место», Облаков лес / Окраина Нижнего Новгорода.
На следующее утро я проснулся рано — ещё до принятого подъёма, аж в шесть утра!
После напряжённого дня процедур и ночи с кровавым ритуалом (следы которого пришлось тщательно заметать) это было сродни подвигу…
Найдя свободного целителя, женщину лет сорока с проседью в длинных каштановых волосах и острым лицом, я попросил её уведомить службу охраны о том, что до вечера мне придётся уехать.