— Ты молодец, что сумел избежать внимания прессы, — Дмитрий повернулся ко мне, и его глаза снова полыхнули красным, — Хотя я знаю, что Юсупов тебя всё-таки допрашивал.
Я невольно поморщился при упоминании об этом.
— Ещё бы. Граф вцепился в меня, как клещ, и четыре дня продержал в застенках какой-то крепости в Баку. Даже ментальное сканирование использовал.
— Хотел узнать, как ты разделался с Варг’Шадом?
— Ага. И как вообще всё узнал. Пришлось… Сознаться кое в каких противозаконных делах.
При упоминании этого, у меня по затылку пробежали мурашки. Пожалуй, из всех случаев, когда я оказывался на волосок от разоблачения, этот случай был самым близким и опасным. Пришлось даже потратить ещё немного Эфира, и «закуклить» часть собственной памяти на неделю, чтобы избежать упоминаний магии крови и пожирания — потому что допрос менталист Инквизиции вёл жёстко.
Меня снова передёрнуло от воспоминаний о том, какие неприятные ощущения вызывало его воздействие.
Хвала Эфиру (в прямом смысле), что они не обнаружили во мне ничего «еретического». А Садыковы, которые были свидетелями убийства Варг’Шада, поддержали меня и подтвердили, что это дед сделал большую часть работы и ослабил Ночного Князя настолько, что мне всего лишь удалось нанести решающий удар.
Ну а всё остальное… Подслушанные разговоры во дворце — меньшая из проблем, ведь я пусть и нарушил закон, но сделал всё, чтобы «остановить расползающееся по южному доминиону чернокнижие».
Короче, в этом отношении было хорошо иметь среди знакомых Инквизитора высокого ранга.
— Могло быть и хуже, — протянул я, доставая из тумбочки под столом бутылку нормального вина, не разбаленного кровью, — По крайней мере, теперь все считают, что ты мёртв, а я просто…
— Просто внук героя, — оскалился дед, обнажив клыки.
Я тоже подошёл к окну, и встал рядом с ним, наблюдая, как дождь рисует причудливые узоры на стекле. Вдалеке промелькнули фары мобиля — одного из немногих в этот поздний час.
— Знаешь, Марк, — произнёс дед, отпивая из бокала, — Когда ты вогнал мне в сердце кол, я охренел — но знал, что это меня не убьёт.
— Мне нужно было убедить охотников на вампиров в том, что я делаю. Нужно было показать им, что я действительно готов уничтожить тебя… Честно говоря, это было просто символично, чтобы продемонстрировать мои намерения. А то, что кол не причинит новому Варг’Шаду никакого вреда — я был уверен… На девяносто процентов.
— На девяносто процентов, говоришь? — хрипло рассмеялся дед, — Ах ты засранец! Вреда он, может, и не причинил — но это было чертовски больно!
— Ты хорошо это изобразил.
— Изобразил⁈ Да я изнутри ломался! Всё тело перестраивалось, мне и играть не пришлось! А уж когда я начал гореть… Врать не буду, действительно запаниковал. Чёрт возьми, я ведь не сразу понял, что это иллюзия!
Он рассмеялся коротким, нервным смехом и провёл рукой по коротким седым волосам.
— Они же не были идиотами, дед. И что Варг’Шада нельзя грохнуть осиной, прекрасно понимали. Нужен был какой-нибудь эффектный фокус, чтобы убедить их окончательно.
— Фокусник хренов… Я ведь думал — да и надеялся в какой-то момент! — что ты всерьёз хочешь меня убить!
Я позволил себе усмехнуться, и ответил просто:
— Бунгама.
— Бунгама… Вот же… Скрытная сущность…
— Её морок ещё ни разу меня не подводил. Кроме того случая с Эмилем, но… В этот раз я постарался лучше.
Это была ложь.
Эмиль, благодаря своему существу, мог видеть даже сквозь морок Бунгамы — так он меня и поймал, когда я забрался в морг. Так что… Пришлось усилить эффект ещё небольшой частью Эфира, чтобы всё выглядело естественно. Настолько, что все охотники видели, как дед превратился в пепел, который унёс ветер.
Оставлять видимость даже обожжённого тела было опасно — охотники наверняка захотели бы его исследовать.
Так что после «убийства» я просто велел Бунгаме передать деду валяться там, пока все не уберутся с глаз и морок не спадёт. А потом передать ему, чтобы скрылся в катакомбах, и заодно поискал там подсказку насчёт сокровища — я надеялся, что память Варг’Шада подскажет ему, что делать. А когда всё утрясётся он должен был вернуться в свою усадьбу и ждать меня здесь.
Но рассказывать деду про вселенскую энергию я не стал. Пока — не стал.
В комнате повисла тишина, нарушаемая только шорохом дождя за окном и тиканьем старинных часов.
— Слушай, дед, — начал я осторожно, — Как ты… справляешься с этим? С этой новой сущностью?
Дмитрий отошёл от окна и медленно опустился в кресло. Его глаза снова полыхнули кровавым светом.