Было бы там на ней ещё что-нибудь интересное…
Впрочем, куда сильнее меня занимали мысли о предстоящем чемпионате. В лучшем случае, чтобы добраться до финала нам надо будет сыграть всего четыре игры — не так уж и много за два с половиной месяца.
Да, придётся усиленно потренироваться, занять на неделе часть времени, но… Две вещи сильно искупали это, и я не считал, что потрачу время впустую.
Первое — это конечно же восстановленный доступ к Архивам. Кощеев согласился поговорить с Вязовским — и сразу же вызвал его в ректорат.
Не сказать, что историк был доволен сложившимся положением дел — но противиться руководителю академии не стал, и вернул мне возможность пользоваться крутейшей библиотекой среди столичных ВУЗов.
И хвала Эфиру, потому что задание, которое он мне выдал несколько месяцев назад, в настоящее время я выполнять точно не собирался.
Пробраться на охраняемый объект и выкрасть книгу? ХА! Три раза «ХА»!
Может, до летних событий я бы и провернул это — будь у меня время. Но сейчас, когда к моей персоне было приковано повышенное внимание сильных мира сего… Следовало вести себя чуточку аккуратнее.
Так что, по сути, я остался в хорошем прибытке, согласившись представлять «Арканум» на этом чемпионате.
А ведь ещё был и главный приз за победу в финале — внеранговое усиление от самого Императора!
Не новый уровень развития магии, конечно — но дополнительная магическая особенность, уникальная для каждого победителя.
Эта традиция существовала уже пятьдесят лет, с тех пор, как ВУЗы начали проводить всероссийское первенство — и трое последних Императоров раз за разом удивляли победителей, награждая их разными магическими «плюшками»
В прошлом году, например, команда «Снежных барсов» получила такие — и почти каждое из них было ух каким интересным! Про все я не знал — но слышал о том, что капитан команды, стихийник-ледовик, получил возможность замораживать вокруг себя время!
Всего на секунду, но и это было впечатляющей способностью — для боевого мага, например.
Так что возможный приз представлялся мне очень и очень неплохим…
Дни полетели один за другим — словно чья-то невидимая рука обрывала их с отрывного календаря.
Я погрузился в учёбу и столичную жизнь, о которой за лето успел слегка забыть.
Бизнес в «Лавке Адриана» шёл, как по маслу — продажи простых артефактов продолжали удерживаться на стабильном уровне, а примерочные зеркала расходились как горячие пирожки — я уже видел парочку в дорогих магазинах Цума.
Платежи за Бунгаму продолжали уходить банку, и все были довольны.
Второй курс не принёс новых предметов — но углубил все имеющиеся, так что часть студентов весьма и весьма «прикуривала» от обрушившейся на нас лавины знаний.
Теория и практика усложнились — теперь мы изучали, конструировали и оперировали куда более сложными заклинаниями. Для меня это не стало проблемой — за прошлый год я подтянул теорию и понимание местных законов плетений до предела, так что теперь оставался ограничен лишь собственной искрой. А благодаря «Тихому месту» она была уже на уровне Адепта — так что особых сложностей не возникало.
Артефакторика тоже стала комплексной — новые схемы, новые изделия, сложный подход к комплексному расчёту и всё в таком духе.
В целительстве, которое по прежнему преподавала не особо переваривающая меня Ванесса Онегина (всё ещё не могла простить, как я наказал её подопечных на чаробольном поле, ха!) теперь делал большой упор на биологию и тонкую связь между энергетикой и физическим телом — так что пришлось обложиться учебниками и изучать, как функционирует человеческое тело, какие биохимические процессы в нём происходят, и как на них можно воздействовать.
Алхимия и растениеведение тоже стали сложнее — но в них никакой импровизации не предполагалось, так что всё решала банальная зубрёжка.
А вот монстроведение изменилось куда сильнее. Оно разделилось на три части. Первые занятия продолжали изучение магических тварей, их свойств, умений, способов борьбы с ними, использования и так далее. Эти уроки предназначались для тех, у кого не было родовых существ и талантов к анимагии.
Вторые занятия предназначались для тех, в ком были задатки дара анимагов — и у меня, разумеется, они тоже имелись. Тут в дело пошло уже тонкое искусство связи с разными магическими животными — нас учили «читать» их ауры, определять состояние, пытаться связаться с сознанием — и всё в таком духе.
У меня, разумеется, благодаря Мунину всё это было отработано куда лучше, чем у прочих студентов — но я не спешил выделяться, и пока просто держался как и все, лишь иногда показывая успехи в простейших действиях.