— Ты как будто не удивлён, что я здесь, — я взял керамическую чашку, постучал по ней пальцем, и сделал глоток. Мелисса, мать-и-мачеха, ещё что-то незнакомое.
— Не то чтобы сильно. Впрочем, этот набор я всегда выставляю на стол полностью. Мы пили из него чай с отцом.
— Каким он был?
— Весёлым, — улыбнулся Салтыков, — Однажды на официальном приёме ущипнул за зад первую леди Англии и свалил всё на египетского дипломата.
Я фыркнул.
— До политического скандала дело не дошло?
— Замяли.
Мы помолчали.
Я не собирался начинать оправдываться — Пётр и так спросит всё, что ему нужно. И — действительно.
— Чем тебя прижал Юсупов? Сомневаюсь, что ты согласился работать на него просто так, ради какой-то мнимой выгоды. Потому что я могу дать тебе гораздо больше, ты и сам знаешь.
— Даже так, — изображать удивление даже не пришлось, — Я удивлён. Откуда знаешь, что граф имеет ко мне… «Интерес»?
— Да брось, Марк! — тихо рассмеялся князь, — Юсупов уже пару лет ведёт против меня какую-то дибильную игру. Так что я, как человек осмотрительный, внимательно слежу за ним. И то, что ты общается с графом, для меня не секрет. Остальное — дедукция. Я успел узнать тебя достаточно хорошо, чтобы понять, что ты не предаёшь друзей. А я, если позволишь, продолжу считать себя твоим другом.
— Ты такой сумасшедший один. Считать человека другом после того, как он вскрыл твой личный кабинет…
— Повторюсь — я знаю, что ты не сделал бы это просто потому, что тебе посулили что-то выгодное. Или ради, — Пётр щёлкнул пальцами, — Ради мнимой безопасности Империи.
— Ты и правда хорошо знаешь Юсупова…
— Я же говорю — он не первый год под меня копает.
— Почему?
Я не пытался оттянуть неизбежный финал, к которому приведёт эта беседа. Заданный вопрос волновал меня на самом деле. Хотя бы потому, что я тоже успел узнать Салтыкова, и понимал, что вероятность того, что он связался с какими-то экстремистами и замышляет что-то против императора…
Ну, не нулевая, конечно — но точно меньше пятидесяти процентов. А этого было явно недостаточно, чтобы с аппетитом есть лапшу, которую мне навешивал Юсупов.
Однако была у меня и другая догадка.
Эфир.
Салтыков внимательно посмотрел на меня, снова улыбнулся, сделал глоток отвара и покачал головой.
— А вот об этом, Марк, я готов рассказать только человеку, которому полностью доверяю. Поэтому предлагаю баш на баш. Ты говоришь, что от тебя хочет Юсупов в моём отношении — а я выкладываю расклад, как он есть.
— А потом?
— Будем думать, — князь пожал плечами, — Что нам ещё остаётся?
Он не торопил меня с ответом — и поэтому я хорошенько всё обдумал. Что ж, моя вина, что я попался как неопытный новичок, но… Рано или поздно это случилось бы так и так — либо всё равно пришлось бы выбирать.
Откровенно говоря, мне не нужна была ничья сторона. Я собирался оставаться на своей собственной, но соратник, прикрытие, называйте как угодно — выбрать было нужно.
С одной стороны — опасная государственная организация, которая чуть ли не специализируется на отлове таких, как я… И которая, в перспективе, может сильно осложнить мне жизнь. Но также, в перспективе, я смогу изнутри оказаться изрядно защищён — тем более, что место в Инквизиции, фактически, Юсупов мне уже предложил.
С другой стороны — сумасбродный молодой князь, который искренне считает меня своим другом, и к тому же владеет Эфиром. Власти у него нихрена не меньше чем у Юсупова — вспомнить хотя бы, как он замял дело после нашего «новогоднего праздника»… Он помог мне с кровавым ритуалом и уже понимал, что со мной что-то не так. Он вкладывал в мои разработки огромные деньги — и не спрашивал, как я их трачу.
И в глубине души я уже какое-то время знал, кого выберу.
— Что ж, это честно, — наконец, кивнул я, — Тогда придётся рассказать всё с самого начала.
Рассказ получился не слишком долгим — я упомянул лишь основные моменты, по которым мы общались с Инквизитором, рассказал о том, как он меня «подцепил», и в чём он подозревает Петра. Врать не стал — хотя мог.
Просто потому, что решил, что честность поможет расположить к себе князя.
— Значит, ничего серьёзного у него на тебя нет… Ты ведь, по сути, даже не нарушал никаких законов. Почти не нарушал, — усмехнулся Салтыков, явно напоминая о том, как он достал мне кровь Синицына, — Но об этом ты ему не рассказал.
— Было бы странно подставлять себя самого, — я вернул ему усмешку.
— Значит я был прав — и тут не выгода. А что тогда? Неужели он взял тебя за жопу исключительно патриотическими чувствами и парой услуг?