Столько свободного времени вдвоём у нас не было с начала лета, так что мы… Навёрстывали упущенное.
Я несколько раз связывался с Мунином, но всё было тихо. Дождь закончился, день сменился вечером, затем наступила ночь — и мы легли спать.
Пока под утро, в четыре часа, ворон не разбудил меня ментальным призывом.
Картинка, которую он передал, заставила меня вскочить и начать одеваться — к пню подошёл какой-то мужчина (в темноте было не разглядеть черты), дезактивировал заклинание и забрал свёрток. А затем сел в довольно старенький мобиль, и поехал в нашу сторону.
Слежка продолжилась, растягиваясь в унылую полосу асфальта, которая мерно пролетала под нашим арендованным мобилем.
Утро выдалось хмурое, с серыми облаками, будто намазанными на небо толстым слоем грязи.
Время было раннее — шесть с носом — и дороги пустовали. Лишь изредка мелькали фары редких встречных мобилей, да вдалеке, на горизонте, мерцали огни спящих поселков.
Авто, за которым мы следовали, был серой тенью в туманной дымке. Мы не стали «садиться ему на хвост» — слишком рискованно. Вместо этого держались на безопасных двух километрах. «Работал» снова Мунин (слегка недовольный тем, что я так нещадно его эксплуатирую).
Сначала мы ехали по Наро Фоминскому шоссе, затем по Минскому, затем по МКАДу — вплоть до Химок.
Тут уже пришлось сократить дистанцию, да и время подходило к тому часу, когда народ едет на работу — так что мобилей на улицах было достаточно.
Илона сосредоточено вела авто, я же чувствовал всё нарастающее внутри напряжение.
Нежели есть шанс отследить Туманоликого? Я не рассчитывал узнать его настоящее лицо — но хоть что-то! Место, которое принадлежит ему, люди, которые работают на него…
Хоть что-то!
В какой-то момент курьер, словно чувствуя опасность, и будто проверяя, нет ли «хвоста» — ускорился. Он начал постоянно сворачивать на разные улицы, то резко тормозил, то ускорялся, петляя между домов и проезжая по дворам…
Мы не торопились соваться за ним — Мунин контролировал движение мобиля с «посылкой», так что я велел Илоне просто медленно ехать неподалёку, по соседним дорогам, не привлекая внимания.
Убедившись, что слежки нет, «курьер» снова вернул спокойную манеру вождения, и вскоре свернул в лабиринт промзон, на Вашутинское шоссе. Мы всё также ехали рядом — но по соседним улицам, где закрытые, с «иголочки» предприятия соседствовали ржавые ангары с выбитыми окнами и рекламой давно закрывшихся фирм.
В воздухе висел запах масла и мокрого бетона.
В итоге «курьер» остановился у двухэтажного здания с облупленной вывеской «Техноэкспорт».
Ворон, с которым я последние сорок минут был «слит» неразрывно, повиновался моему приказу и сел на крышу здания напротив.
Выйдя из мобиля, мужчина направился к двери. Теперь я мог его разглядеть — неприметный, лет пятидесяти, морщинистое лицо, седовласый, в потрёпанной, явно с чужого плеча одежде.
Кто это? Морф, или нанятый за гроши бомж, от которого сейчас избавятся?
Входная дверь оказалась заперта — мужчина отпер её ключом, и скрылся внутри здания.
Я велел Мунину подлететь поближе — и оказался на подоконнике грязного окна. Запах плесени ударил в нос сразу же — сырость, гниль и пыль, перемешанные временем в плотную массу.
Заглянув внутрь, я увидел полупустые помещения, заваленные какими-то запечатанными коробками, рулонами с плёнкой, катушками проводов и сломанными поддонами. Всё это напоминало хаотичный лабиринт, который озарял утренний свет, что пробивался через затянутые паутиной окна.
Седой мужчина прошёл меж рядов коробок, аккуратно переступая через провода и обходя лужи, будто знал, где можно наступить, а где — нет. Он двигался уверенно, без лишних остановок, будто следовал по невидимому маршруту. А затем скрылся где-то в глубине помещения…
Проклятье, отсюда ничего не видно!
Управляя Мунином, я осторожно, чувствуя передавшуюся ему от меня нервозность, облетел здание по дуге. Крыша была покрыта мхом, местами прогнила…
Тут давно никто не работает. Что это — прикрытие, или случайно выбранное место встречи?
Я заглянул в окно с южной стороны — там царил такой же беспорядок, но света чуть больше. Седой мужчина как раз свернул в другой проход — узкий, между двумя высокими стопками коробок.
И снова пришлось менять позицию…
Подлетев к третьему окну, я едва удержался от возгласа, а Мунин, поймав эту эмоцию, едва не каркнул — я успел удержать его в последнюю секунду.
Привалившись к двум сложенным друг на друга коробкам, вполоборота ко мне стоял мужчина в дорогом костюме. А его лицо скрывал густой серый туман.