А я то гадал, куда делся разудалый воин…
Но он исчез не так давно, по меркам владений Титаноса — а тут о нём даже не слышали, не вспоминали… Значит, время здесь и там течёт неравномерно, и возможно, после моего бегства прошло уже достаточно времени — не два с половиной года, как тут.
Да и зная характер божественного воина, я был уверен — уж он бы постарался сделать эту планету своей… Но у него по каким-то причинам не получилось. Или его наследие было уничтожено и вымарано со страниц местной истории?..
Хм, кажется, я отвлёкся не в ту сторону. Сейчас это совсем не важно.
Важно то, что о Земле знали. Ведь даже я попал сюда с помощью старого портала, который обнаружил в древнем амулете во время одного из своих «божественных» заданий во время работы на Титаноса.
Я-то думал, что он настроен случайным образом — постоянно меняющиеся координационные флуктуации говорили об этом чуть ли не прямо.
Ан нет… Оказалось, что это была просто маскировка, теперь-то это стало ясно как день…
И что это мне сулит?
В перспективе — огромные проблемы. Реальные, глобальные и, что самое неприятное, неизбежные, если ничего не предпринять. Проблемы, которые затронут не только меня лично, но и весь этот мир, в котором я теперь живу.
Если я не пойму, как стабилизировать Урочища, и хотя бы на том же уровне оставить «прорехи», через которые сюда попадает Эфир… Лет через пятьдесят-сто шанс появления здесь моих родственничков резко увеличится.
А может это будут и не кузены из владений Титаноса, а те, кто обитает за гранью миров — существ, для которых наша реальность — лишь очередная цель для колонизации или источник энергии. Существ, чьё внимание может стать началом конца.
Да и чтобы полноценно выкачивать из Урочищ сам Эфир, мне придётся поднапрячься. То количество, которым я могу управлять сейчас — смехотворно. Жалкие крупицы по сравнению с тем объёмом, который там доступен.
А уж хранить его в себе до сих пор нет никакой возможности. Найденная в Урочище игральная кость вместит ограниченный объём — я уже провёл замеры и вычислил приблизительную вместимость.
Это была капля в море…
Надо стать хотя бы Архимагом… Для начала.
Это минимальный уровень силы, который позволит мне начать работать с более-менее нормальными объёмами Эфира напрямую, без страха сгореть изнутри или взорваться от перегруза.
И это не считая остальных моих проблем.
«Переселение» из магической реальности Салтыкова была первой из них — но не главной. Конечно, если уж рассуждать честно, князь был мне не критически нужен в реальности — но с ним было бы проще противостоять тому-же Юсупову, да и иметь (опять же — в «полноценных») должниках такого человека будет совсем не лишним.
Именно поэтому я работал над МР 2.0.
Работа над тремя парарллельными проектами шла быстро. Первый — «живые» иллюзии в реальности. Второй — капсулы погружения и «виртуально»-магический мир. Третье — секретный проект «Альтер-Эго» — как раз на основе Салтыкова, который был единственной возможностью разрабатывать это направление (в общем-то, в этом и заключалась его главная ценность).
Именно он был сейчас моим приоритетом — как страховка, на случай прямого столкновения с Юсуповым.
И если первые два направления развивались согласно расписанию и вполне официально, то «Альтер-Эго»…
Что ж, для его реализации у меня было меньше людей — чтобы уменьшить риски утечки информации. Однако три тайные лаборатории уже строились, а я-таки получил доступ к фабрике клонов Салтыкова, где с помощью двух подчинённых князю некромантов начал выращивание нескольких клонов.
Двух — самого Салтыкова (два уже покоились в анабиозных камерах), и двух — меня самого.
После того, как нам удалось сохранить Петра, я понял — такая заначка лишней точно не будет. Да и кроме того — пример его использования «кукол» показал, что шансы выжить при покушении резко возрастают.
Ну и плюс, была у меня идейка, которая казалась безумием, и которую я пока не до конца понимал, как реализовать — но как только проект «Альтер-Эго» достигнет нужных результатов…
Подумав об этом, я поморщился.
Всё упиралось в Юсупова-Туманоликого.
Вопрос с ним до сих пор находился в подвешенном состоянии. И пусть ни в личине Инквизитора, ни в личине Туманоликого он себя никак не проявлял — но я и не думал забывать о нём.
Видимо, пока что Юсупов занимался какими-то своими тёмными делишками, в которых я не фигурировал. Однако я понимал — и в одном, и в другом вопросе, оба из которых затрагивают меня — ждать вечно он не станет.
И вскоре наступит момент, когда придётся предпринимать… Весьма активные действия, чтобы остаться живым.
Звонок, возвестивший об окончании лекции, выдернул меня из размышлений.
— Слава богу! — простонала сидевшая рядом ниже Аня, — Я думала, это никогда не закончится!
— Тебе хорошо говорить, — надулась веснушчатая Оля, сидящая рядом, — А я с этими теневыми потоками никак разобраться не могу! Не получается, и всё!
— Потому что ты черпаешь силу из Искры будто решетом, — фыркнула Лисицына, — Фокусировка и концентрация! Вот что главное!
— Но со стихиями такой проблемы нет!
— Теневые потоки отличаются структурой, — заметил я, — Она более… Мелкодисперсная. Поэтому и фокусировка нужна более тщательная, как микроскопом. Попробуй сначала с частями заклинаний попробовать, а не с целыми — и наращивай масштаб.
— О! — Оля зарделась, обернувшись, — Мне и в голову это не приходило… Попробую! Спасибо, Марк!
Она вскочила и запрыгала по ступенькам, догоняя длинноволосого Антона, своего парня. Аня снова фыркнула.
— А вспомни, как полтора года назад эти ребята после Испытания готовы были тебя живьём сожрать, за то что ты всего-лишь дворянин.
— Многое поменялось.
— Это да…
— Марк?
Я повернулся к подошедшему Андрею Иловайскому. Удивительное дело — он был без своей свиты.
— Привет, Андрей.
— Есть минутка?
— Конечно.
Аня картинно закатила глаза, собралась и пошла к выходу, взяв под руку ждущего её Арса. Друг напоследок состроил дурацкую рожу, отчего его уши показались ещё более оттопыренными.
Я сел на парту и вопросительно посмотрел на Андрея.
— В чём дело?
— В твоём подарке. Зеркало, — пояснил он.
— А что с ним? — удивился я.
— Оно стало странно работать, — поморщился Иловайский, — Отражения временами дрожат, одежда «примеряется» сама по себе. Редко, но всё равно. Но страннее всего, что там, на заднем плане, порой мелькают чужие лица.
Услышанное меня изрядно удивило. Я до сих пор лично проверял каждое зеркало, и забракованные разбирались на запчасти, и собирались заново, пока результат не станет идеальным. Такое случалось редко — а уж те зеркала, которые я дарил знатным семьям, и вовсе подвергались тотальному контролю.
— Хм… Признаюсь, мне слегка совестно слышать такое. Я сегодня же отправлю к вам своего лучшего артефактора, чтобы он провёл диагностику, а затем зеркало увезут. А вам предоставят новое. Прошу извинить за это недоразумение.
— Да мне, в целом, по барабану, — махнул рукой Андрей, — Сестра напугалась, рассказала отцу.
— Блин…
— Да не парься, — хохотнул одногруппник, — Он, конечно, человек властный и страшный, но за такую мелочь ничего не сделает. Однако…
— Однако?
— Я сказал ему, что ты пошлёшь ремонтника без проблем. Но он… Хочет, чтобы ты приехал лично.
Это заставило меня задуматься ещё сильнее — и слегка напрячься, чего уж таить.
— Лично? Но зачем?
— Он не сказал, — пожал плечами Иловайский, — Но настаивает. Просит прибыть сегодня вечером.
Я медленно кивнул.
Что ж… Если министр иностранных дел хочет тебя видеть — отказывать никак нельзя.