— Интересно. А что ты скажешь о том, что над перевалами Гиндукуша, кружат стаи «Соколов»? Торговые маршруты, по которым мы получаем человечину, не могут простаивать долго, Восходящий. Ты это прекрасно знаешь.
— Знаю. Иногда приходится жертвовать мелочью, чтобы отвести глаза от серьёзного.
— Ты не поставил нас в известность.
— Не думаете же вы, что такие мелочи способны сорвать мои поставки навсегда? Также, как и я не думал, что нужно утрясать все эти мелочи каждый раз лично. Я тут слегка занят — а потому на бесконечный трёп времени остаётся маловато.
Две проекции переглянулись, и мне почудилось, что я услышал под масками смешки.
Двое других, напротив, аж затряслись от гнева.
— Не забывайся, Анэтик! Ты — всего лишь Восходящий!
— Который достиг большего, чем ты, Знающий! — едва ли не выплюнул Юсупов, — Когда ты в последний раз покидал свой дворец? Когда охотился? Что будешь делать, если я, Сибилла и Ориаль перестанут поставлять тебе свежее мясо? Сколько ты протянешь? Пять лет? Десять?
— Ты смеешь мне угрожать⁈
— Замолчи, Юсир! — велел первый голос, — Анэтик прав — мы здесь собрались не за тем.
— Вот именно.
— Ты гарантируешь, что долгой задержки поставок не будет?
— Гарантирую.
— В таком случае, мы не видим причин менять договорённости. Возьми…
Воздух между проекцией и Юсуповым треснул, будто стекло — и сквозь него просочился серый свет. Он превратился в нить, которая обвила шею Юсупова, исчезла внутри, и граф едва заметно прикрыл глаза.
Проклятье, а я и не успел понять, что это было… Но наверняка что-то важное. Что-то, что его действительно волнует.
Информация? Магия?
Дерьмо космочервей!
— Помните, Восходящий… — прошелестел голос, — Даже самые прочные цепи когда-нибудь рвутся.
Проекции начали меркнуть. Сначала одна, потом другая. Последний демон задержал взгляд на Юсупове…
…И они исчезли.
В тот же миг где-то глубоко во мне, пробежала волна холода. Я почувствовал сигнал — время истекает. Астральное тело не рассчитано на долгое использование, и начинает «рваться»
Надо было уходить.
Я посмотрел на Юсупова — и его лицо вдруг дернулось. Не выражение, а сама плоть — будто под кожей завозились черви!
Он вскрикнул, не громко, но коротко и резко — и упал на колени.
Тело выгнуло дугой. Мышцы будто тянулись наружу, переплетались, меняли рисунок. Суставы щёлкали, кости трещали, как лёд под ногами.
Кожа на лице начала расползаться, «обгорать», как бумага в огне, обнажая что-то более древнее, чем просто плоть… И всё это — без единого звука боли. Только глаза… эти глаза! Они горели. Не светом — внутренним пламенем, тусклым, но живым.
Словно угли в пепле…
Из-под разваливающегося облика Юсупова выползло нечто другое. Нечто, что было спрятано глубоко внутри, под слоями маскировки, заклинаний и лжи…
Он упал на колени и корчился. Медленно, мучительно, словно тысячи игл протыкали каждый орган внутри него.
Я не мог отвести взгляда от этой метаморфозы — и ждал, стараясь удержаться в астральном теле, чтобы увидеть, что вообще происходит?
Наконец, Юсупов перестал биться на полу. Он поднялся с колен и выпрямился — совершенно другим человеком. Граф выглядел так, словно его только что вытащили из могилы, где он пролежал целое столетие.
Лицо — смесь усталости и безумия, борода с проседью, длинные, запутанные чёрные с проседью волосы. Одежда — потёртый полуразложившийся кафтан, в котором, несмотря на вид, чувствовалась власть, почти церемониальная значимость.
Кожа мужчины была сероватой, покрытой сетью тонких шрамов — или, может быть, тончайшей вязью рун? Его глаза — глубокие, как колодцы, в которых нет дна.
И в них не было ничего человеческого. Только холодная, беспощадная воля.
Это был Распутин. Тот самый «последний пожиратель», чьи портреты и фото напечатаны во всех учебниках истории…
Тот самый, которого убил предок Юсупова.
Распутин потянулся до хруста в костях — и хищно улыбнулся, глядя почти на меня.
— Как же хорошо, — произнёс он сипло — и с наслаждением, — хоть иногда побыть собой!
Друзья, не забудьте поставить лайк, если ещё этого не сделали!
Глава 6
Итоги учебного года
26 мая 2032 года. Москва.
Я вышел из ворот «Арканума» и глубоко вдохнул свежий майский воздух. Сегодня я сдал последний экзамен за второй курс — монстрологию — и закрыл очередной год обучения в Академии.