— Да. И печать. Только пожиратель может открыть их, — Он помолчал, — Если, конечно, знает, как это сделать.
Я медленно выдохнул. В груди что-то сжалось — не страх, нет.
Жажда.
— Ну что ж… — Я сделал шаг вперёд, чувствуя, как что-то внутри меня отзывается на зов храма, — Похоже, мы на месте.
Дед хрипло рассмеялся:
— Ты только посмотри на это, внук! Даже мне, старому мертвецу, не по себе! Аж мурашки по коже…
Я не ответил. Вместо этого сосредоточился на глухом гуле, который исходил от стен.
Будто где-то внутри что-то дышало.
Спустившись с барханов, мы подошли к воротам ближе. С каждым шагом я всё сильнее и сильнее ощущал, как по спине пробегают мурашки. Песок остался позади — вокруг колоссальной постройки был лишь антрацитово чёрный камень.
И он был тёплым — словно в глубине храма пылал гигантский очаг. Ворота, покрытые паутиной трещин, напоминали челюсти древнего чудовища — высокие, массивные, с выщербленными краями.
Но больше всего меня поразило то, что было вмуровано в них.
Тело.
Оно висело в центре левой створки, будто распятое. Кости, обтянутые высохшей кожей, вросли в камень, словно храм сам поглотил его когда-то давно. Одежда истлела, оставив лишь клочья, но поза говорила сама за себя — руки раскинуты в стороны, голова запрокинута, словно в последний миг этот человек кричал.
— Это… ты? — спросил я, доставая Хугина из кармана.
Глаз дрогнул в моей ладони.
— Да, — Его голос прозвучал тише обычного, — Я был тем, кто открыл врата для хозяина. Но не смог уйти, потому что… Пожертвовал собой.
Дед присвистнул, подойдя ближе:
— Значит, ты не просто артефакт. Не просто проклятье, которое использовал твой… Кем он там был? Ты — живой человек! Точнее… Был им.
— Да… Мой хозяин дал мне тело… Дал мне жизнь… Но потом… Тот, с кем вы общаетесь — лишь часть того, что осталось. Верни меня на место… Чтобы открыть врата…
Я не стал комментировать эти слова. Вместо этого активировал магическое зрение, заставив мир вспыхнуть сетью энергетических потоков.
Ворота были пронизаны заклинаниями, сплетёнными в такой сложный и быстродвижущийся узор, что даже моё восприятие едва успевало за ним. Нити магии сходились к телу Хугина, словно к замку. А в центре — пустота. Место, где должен был быть глаз.
Я перевёл взгляд на тот самый «подарок», который держал в руке. Его энергетическая структура идеально совпадала с узором врат.
И никакой ловушки…
Разумеется, я прикидывал варианты, что так удачно подвернувшийся маледикт выкинет что-то… Необычное, если я верну его на место. Но всё выглядело так, что он не сможет сделать… Что-то.
Слишком слаб — и я это видел.
Он всего лишь ключ к замочной скважине.
— Ну что ж… — Закончив анализ, я медленно поднял руку, — Давай посмотрим, что тут накопилось за три тысячи лет…
Глазница в черепе была пустой, чёрной, как бездонный колодец. Когда я вставил туда Хугина, раздался щелчок — будто что-то встало на место.
И тогда храм проснулся.
Серебристые прожилки в камне вспыхнули, как молнии. Трещины на воротах заполнились синим светом, и по ним побежали руны — древние, угловатые, не похожие ни что, что я видел раньше — но они показались мне до боли знакомыми…
Воздух затрепетал, и я почувствовал, как что-то щёлкнуло в самой глубине храма — будто сдвинулся гигантский механизм.
— Давай-ка отойдём… — сказал я деду, делая несколько шагов назад.
Ворота вздрогнули.
Сначала раздался скрежет, будто камень тёрся о камень. Потом — грохот, от которого задрожала земля. Створки медленно поползли в стороны, и между ними появилась тьма — густая, плотная…
Осязаемая…
А потом она задышала.
— Ну вот и приехали… — пробормотал дед, щурясь.
Я не ответил. Вместо этого сжал кулак, чувствуя, как пожиратель внутри меня отвечает на зов храма.
Врата были открыты.
Теперь оставалось только войти.
Но прежде, чем войти, я выдернул Хугина из глазницы. Высохший череп рассыпался под пальцами, но сам глаз — холодный и живой — легко отделился, оставив на костяных обломках лишь следы древней магии.
— Не думаю, что тебе стоит оставаться здесь, — Я сжал остаток маледикта в кулаке, чувствуя слабую пульсацию, — Ты же хотел выбраться?
— Да… — Его голос звучал приглушенно, словно эхо, — Но я не знаю, что там теперь. Внутри…
— Ну, сейчас и проверим.
Дед фыркнул, окидывая черный провал врат оценивающим взглядом.
— Если там какая-нибудь костедробилка, внук, я тебя придушу.
Я только усмехнулся и шагнул внутрь.
И реальность сломалась в тот же миг.