— Испытыет⁈ — Я сжал кулаки так, что кости затрещали, — Я не просил устраивать мне экзамен!
— Но ты пришёл за его знаниями, — Хугин говорил медленно, словно объясняя прописные истины ребёнку, — Создатели храма не просто так оставили это место. Они хотели, чтобы только достойные получили их силу.
Я замер.
Достойные.
Так вот почему я впал в ярость. Вот почему появилось долбаное неподконтрольное мне желание вскрывать всё подряд! Вспышки чужих эмоций… Это не моё. Это храма.
— И что, я должен что-то… доказать?
— Да.
Я закрыл глаза, чувствуя, как гнев медленно сменяется холодным расчётом.
Хорошо.
Хорошо. Но не сейчас.
— Идём дальше. Кажется, сюда мне придётся вернуться попозже.
— Как скажешь.
Мы шли по бесконечным коридорам, и каждый шаг отдавался эхом в пустоте. Храм не подчинялся обычным законам пространства — появляющиеся из ниоткуда лестницы вели вниз, но через несколько пролётов мы оказывались выше, чем были. Двери открывались в залы, которых не должно было существовать. Воздух гудел от древней магии, и я чувствовал её вкус на языке — металлический, как кровь, и сладковатый, как испорченный мёд.
Дед шёл рядом, его вампирские зрачки сузились в полумраке.
— Слушай, внук, я вот о чём думаю… — Он бросил взгляд наверх, где мерцало звёздное небо, — Как этот храм до сих пор не разграбили? У Империи тысячи магов, артефактоведов, учёных. Они бы давно сюда вломились, если бы знали.
Я усмехнулся.
— А кто сказал, что не знают?
— Думаешь, они просто не смогли войти?
— Возможно, — Я провёл пальцами по появившейся рядом стене с непонятными фресками, ощущая под кожей лёгкий толчок энергии, — Но я больше склоняюсь к тому, что кто-то уже пробовал. И не смог.
— Юсупов? — Дед хмыкнул, — Думаешь, он тут был? Тогда почему не забрал всё себе?
— Может, и забрал, — Я остановился перед очередным поворотом, — Будучи в прошлом теле… Может, именно что-то отсюда и сделало его тем, кто он есть…
Мысль о том, что Распутин оказался «достоин» отчего-то мне не понравилась.
— Или не смог.
Голос Хугина прозвучал внезапно.
— Что?
Глаз в моей руке пульсировал.
— Храм открывается не просто пожирателю, — Его слова звучали тихо, но чётко. — Я ведь уже говорил. Нужен ключ. Слуга, который умеет отпирать двери.
Я замер.
— Ты.
— Да. И создать меня может не каждый… До моего хозяина храм открывали всего раз…
— В мире полно пожирателей. Да, не в Империи, но они есть! Индия вообще их вотчина! И если кому-то понадобится этот храм — его найдут. Да что там — я уверен, что о нём прекрасно знают! А уж талантливых магов в мире хватает… Думаю, нет сложности вырастить такого слугу, как ты. Украсть его. Создать. Чёрт, даже я сделал что-то подобное в начале первого курса академии! Да и пробраться сюда можно без особых проблем — опять же, я живой пример!
— Ты ошибаешься, — Хугин говорил тихо, но его голос вдруг стал тяжёлым, — Храм создали, когда первых Великих Пожирателей начали истреблять. Тех, кто по силе был равен богам…
— Это всего лишь образы, мнения тех, кто не знал, что такое настоящая магия!
— Это неважно. Важно то, что я знаю.
— И что ты знаешь?
— То, что до моего хозяина в Храм попал всего один пожиратель.
— Кто это был?
— Египетская царица Хатшепсут. Она прошла путём смертных теней… Не тем, которым пришли мы, а ещё более опасным…
— О ней почти ничего не известно.
— Неудивительно, — фыркнул дед, — Из учебников истории вымарывают любую информацию о пожирателях.
— Я знаю о ней… Я видел её…
— ВИДЕЛ⁈
— Я… — Хугин чуть замялся, — Я помню обрывки вещей, событий, чувств… Я знаю о ней…
— И что она получила здесь?
— Силу… Силу, которая позволила Хатшепсут захватить власть в Египте почти на три сотни лет. Пока её не убили собственные дети и не забрали её силу.
— После чего вроде бы устроили резню, — Дед снова фыркнул, — Классика.
Мы шли дальше, глубже — в самое сердце храма.
Каждый новый зал был безумием, воплощённым в камне, магии и изломанной реальности.
Зал голосов — где стены шептали на мёртвых языках, а тени повторяли наши движения с опозданием в несколько секунд.
Чертог зеркального пламени — где огонь горел, не сжигая, а отражения в нём показывали не нас, а кого-то другого…
Галерея снов — где потолок был усыпан глазами, а пол состоял из прозрачных плит, под которыми клубился туман, наполненный силуэтами.
А когда мы пересекали очередной мост — всё изменилось.
Воздух вздрогнул.
Я почувствовал, как кожа загорелась — и в тот же миг вокруг меня вспыхнул золотой купол.