— А мои отложенные письма?
— Отправлены. Я не стала ничего редактировать, на случай, если Юсупов и правда установил на тебя прослушку. Пусть и дальше думает, что ты скрываешь мою «смерть» от дедушки.
— Умница. Вижу, ты и тут навела порядок?
Я сел в высокой траве и огляделся — наш пространственный тайник изрядно изменился. Два склада, в которых было установлено моё и дедовское оборудование, остались на месте — как и наш с Илоной небольшой домик. А вот вокруг…
Теперь «на западе» (если тут такое понятие вообще применимо) вырос здоровенный лес. Южнее виднелись холмы, перерастающие в скалистые отроги гор. Напротив дома появилось озеро, за которым виднелись какие-то загоны, вольеры, а ещё чуть дальше маячили другие постройки.
— Так и не скажешь, что ты здесь скучала.
— Ты оставил изрядно энергокристаллов, чтобы я могла развлекаться, — снова фыркнула рыжая, и поцеловала меня, — Но для всех моих задумок этого маловато. Нам с тобой не помешал бы собственный Источник.
— Добуду, когда разберёмся с Туманоликим. А пока… Устроишь экскурсию?
— Конечно. Только сначала сходи за вином.
Хмыкнув, я вызвал выход из тайника, снова оказался в ванной моей квартиры — и тут же на соединившихся с сетью линзах замигала иконка входящего вызова.
«Граф Юсупов».
— Чтоб тебя космочерви сожрали, урод… — прорычал я, и ответил, — Граф? Слушаю.
— Марк, рад тебя слышать! — Голос Инквизитора был мягким, почти дружелюбным — но слегка хриплым.
— Взаимно, ваше сиятельство, — ответил я ровно.
— Я так полагаю, что ты уже вернулся в столицу? — в голосе Юсупова проскользнула лёгкая улыбка. Конечно, он знал о моём возвращении, — Как твоя практика?
— Пыльно и грязно, если честно.
Он рассмеялся — искренне, будто я сказал что-то смешное.
— Ну что ж, зато ты цел, и снова в столице. Не будем тратить время на светские беседы, я тут слегка занят, так что… Через час за тобой прилетит мой АВИ, — Пауза, — Нам с тобой нужно серьёзно поговорить.
Тишина.
— Я слушаю.
— Не по телефону, — голос Юсупова стал чуть теплее, почти отеческим, — Ничего такого, что ты бы уже не знал. Просто старые друзья должны иногда встречаться. Иначе… как же без этого?
И он отключился.
Я глубоко вздохнул, выругался, вышел из ванной и подошёл к окну гостиной. Москва гудела внизу, жила своей жизнью.
Подняв с пола джинсы, я достал из кармана игральную кость и покрутил в пальцах. Эфир внутри неё пульсировал, как живой.
«Он не знает. Ещё не знает.»
Не знает — но чувствует. И если зовёт меня сейчас — после храма, после эфирной охоты — значит, уже что-то пронюхал.
Я бросил кость на стол.
Она подпрыгнула, замерла на грани.
Шестёрка.
Я усмехнулся.
Неужели он снова потребует, чтобы я стал его учеником?
Дерьмо космочервей!
Я не готов к этому… Даже несмотря на то, что узнал в храме, несмотря на то, что вынес из Урочища массу Эфира…
Убить Юсупова, не погибнув самому — не получится…
Но и отказаться от встречи нельзя — тон Княжеского Инквизитора этого просто не подразумевал.
Вздохнув, я принялся одеваться.
Илоне снова придётся подождать — ещё немного…
АВИ ждал на посадочной площадке на крыше здания, ровно в то время, которое указал Юсупов. Сверкая полированным корпусом под тусклым московским солнцем, чёрный, как вороново крыло, с матовыми символами Инквизиции по бортам — не машина, а, мать её, предупреждение.
Дверь открылась беззвучно. Внутри пахло кожей, дорогим коньяком и слабым запахом озона — признак работающих маскировочных чар. В салоне никого не было, и пилот даже не обратился ко мне по связи — просто закрыл дверь и поднял летательный аппарат в воздух.
Я устроился в кресле, и налил себе шампанского из выехавшей из микро-бара бутылки. Кажется, в первую нашу встречу с Юсуповым, когда я подумал, что он вычислил во мне пожирателя, в голове мелькнула мысль «Помирать — так с песней».
Что-ж… Сейчас всё повторяется — только ситуация куда опаснее.
— С корабля на бал, @#$%, — вздохнул я, и осушил бокал прекрасного персикового напитка.
Нет, всё же, если останусь жив — надо будет узнать, где граф добывает этот некрар. Положительно, пара бутылок была бы мне не лишней…
Раскалённая от жары Москва проплывала внизу, прошитая нитями магистралей.
«Что он знает?»
Пальцы сами собой сжали подлокотники. Интересно, почему Юсупов вызвал меня именно сейчас, после храма и Урочища? Потому что я где-то оплошал, и он знает — или причина в чём-то ином?