В голове всплывали обрывки видений — Ур-Намму, его спутники, их разговоры.
Я покачал головой. Значит, вот как всё было… Первые пожиратели, первые маги — они не просто владели магией. Они знали и об Эфире. Они принесли его с собой. Из других миров.
Прямо как я…
Четверо первых. Пришельцы.
Охренеть, конечно… Интересно, кем они были? И кем стали? Живы ли ещё, продолжают перерождаться — или давно сдохли, оставив потомкам лишь жалкие крохи старых знаний и сил?
АВИ мягко качнулся, уходя в облако. За стеклом замелькали статичные разряды — защитное поле летательного аппарата пробивало общегородские чары.
«Как выкрутиться?»
Варианты прокручивались в голове, как патроны в барабане револьвера.
Револьвера, с очень, сука, малым количеством боеприпасов…
Можно открыто врать. Но Юсупов чует ложь лучше, чем голодный волк — кровь. Он не увидит то, что я захочу скрыть — но узнает об этом…
Молчать? Бесполезно — инквизитор вытянет из меня всё, что захочет.
Говорить полуправду? Этот вариант выглядел самым разумным — ведь именно так я до сих пор и делал, именно так протянул против куда более сильного соперника.
Но… Какую полуправду?
Всё зависит от того, что Юсупов знает наверняка. От того, что сейчас мне скажет…
АВИ резко снизился, и в окне мелькнула серая громада здания на Лубянке. Стальные балконы, зеркальные стёкла, и — чуть заметное для моего зрения — мерцание охранных чар.
Мы плавно приземлились на посадочную площадку закрытого двора, и дверь открылась. За ней меня уже ждал молодой инквизитор в чёрном мундире.
— Господин Апостолов? Следуйте за мной.
Что ж… Мой визит явно не тайный — и это уже хорошо…
Инквизитор провёл меня через посты, через лифты с руническими панелями, через коридоры, где воздух густел от подавленной магии.
И вот — тяжёлая дверь с табличкой «Р. Юсупов».
Инквизитор постучал, толкнул створку — и отступил.
— Проходите.
Я переступил порог.
Кабинет Юсупова был погружён в полумрак — тяжёлые шторы пропускали лишь узкие полосы света, которые ложились на стол, заваленный бумагами, кристаллами и странными приборами, чьё назначение я не сразу мог определить. Воздух был густым, пропитанным запахом старых книг, дорогого коньяка и чем-то ещё — резким, почти медицинским.
Юсупов сидел за столом, откинувшись в кресле. И первое, что бросилось мне в глаза — он выглядел измотанным. Не просто уставшим, а истощённым. Лицо, обычно безупречно гладкое, будто выточенное из слоновой кости, теперь было покрыто лёгкой сеточкой морщин, тени под глазами отливали синевой, а пальцы, сложенные перед собой, слегка подрагивали.
Он заметил мой взгляд и усмехнулся.
— Здравствуй, Марк. Знаю, выгляжу не лучшим образом, — голос его был спокойным, но в нём слышалась усталость, словно он говорил уже слишком долго и теперь каждое слово давалось с усилием, — Работы в последнее время… больше, чем хотелось бы.
— Понимаю.
— А потому сегодня никаких церемоний, — продолжил Юсупов, жестом приглашая меня сесть, — Надеюсь, ты поймёшь, но расшаркиваться у меня ни времени, ни сил.
Я медленно опустился в кресло, мысленно готовясь к худшему.
«Сейчас спросит про ученичество… @#$%!»
Но Юсупов лишь провёл рукой по лицу, словно стирая с него остатки усталости, и взглянул на меня.
— Я пытался связаться с тобой последние две недели, — сказал он, — Безуспешно.
— Уверен, после первой же попытки вы узнали, что я был на практике, — ответил я ровно, и чуть усмехнулся, — В этот раз мне разрешили разделаться с ней не в конце лета, а в начале.
— Тянь-Шань.
— Именно. Но, как выяснилось, там весьма туго со связью.
Он пристально смотрел на меня. Не просто вглядывался — сканировал. Я почувствовал лёгкое давление в висках — попытку ментального зондирования. Давай-давай, @#$%, я давно научился ставить барьеры… И показывать только то, что надо.
В памяти мелькнули образы автобуса, той деревушки, долины, горных склонов — и всего, что я «смонтировал» как раз на такой случай.
Так что через пару секунд Юсупов отступил, отчего-то не желая углубляться…
Вместо этого он медленно постучал пальцами по столу. Каждый удар отдавался в тишине кабинета, как счет метронома.
— Практика в Тянь-Шане, — повторил он, растягивая слова. Глаза Инквизитора сузились, будто пытаясь уловить малейшую дрожь в моем голосе, малейшее несоответствие в словах — а я вдруг подумал, что, возможно, он не «не захотел» углублять ментальное сканирование. Что если… Он просто не смог⁈ — И чем же конкретно ты там занимался?