Я стиснул зубы.
— Конечно, я не смею идти против воли Императора, — произнёс, тщательно подбирая слова, — Но вы и сами знаете, что дворянское слово — это не просто клятва. Это древняя магия. Если я нарушу условия, даже по приказу Императора, то…
Я не стал уточнять, что именно случится. Юсупов и так знал. Дворянские обеты не нарушались не из-за благородства — а потому что за этим следовала мгновенная смерть. Магия, заложенная ещё при основании Империи, не делала скидок даже для императорских указов.
Но Юсупов лишь откинулся в кресле, и в его глазах вспыхнуло что-то похожее на удовольствие.
— Всё так, — согласился он, — Если бы не один нюанс.
Он щёлкнул пальцами, и голограмма сменилась. Теперь передо мной висел указ, подписанный тем же твёрдым почерком, но с дополнительной строкой:
«С приложением снятия магических обетов с нижеперечисленных лиц…»
И в списке было одно-единственное имя.
Моё.
— Его Величество возвращается через неделю с переговоров с ацтеками, — продолжил Юсупов, — Первое, что он сделает — снимет с тебя это слово. Лично.
В кабинете стало тихо. Даже часы на стене, старинные, с маятником, будто замерли.
Я смотрел на голограмму, чувствуя, как почва уходит из-под ног.
«Он всё просчитал. До последней точки. Долбаный Распутин…»
— Я… понимаю, — наконец выдавил я, — И если всё так — не смею противиться, само собой.
Юсупов улыбнулся.
— Рад, что мы нашли взаимопонимание. И Марк — подготовь все материалы по вашей с Салтыковым работе заранее. Техническую документацию, спецификации, оборудование и так далее.
Дверь кабинета закрылась за мной с тихим щелчком, будто захлопнулась ловушка. В коридоре меня ждал всё тот же инквизитор — бесстрастный, как статуя, его глаза скользнули по мне, оценивающе, но без интереса.
— Прошу, господин Апостолов, следуйте за мной, — коротко бросил он и развернулся, даже не убедившись, иду ли я следом.
Мы шли обратно тем же путём: лифты с мерцающими рунами, коридоры, пропитанные запахом магических реагентов, посты охраны, чьи взгляды скользили по мне, как по вещи, уже не представляющей угрозы.
АВИ ждал на той же площадке. Дверь открылась беззвучно, и я шагнул внутрь, чувствуя, как холодный воздух салона обволакивает кожу.
«Зачем?»
Мысль билась в голове, как пойманная птица.
Зачем Юсупову всё это?
Машина плавно оторвалась от земли, и Москва поплыла за стеклом — огни, дым, движение. А я смотрел сквозь них, пытаясь понять.
У Юсупова была власть. Настоящая. Инквизиция, влияние при дворе, перчатка пожирателя — моя, сука, перчатка, которую пришлось отдать! Юсупов уже не раз менял тела, и магическая реальность ему для этого была не нужна! Но даже если МР нужна ему, чтобы получить новое тело…
Я чувствовал, что было ещё что-то.
Зачем ему наши исследования?
Ответ пришёл сам собой:
Эфир.
Юсупову был нужен Эфир — он подозревал, что Салтыков что-то от него скрывает… И хотел докопаться до этого. Хотел ещё больше силы! Я видел пожирателей — старых и новых.
Я понимал, что мощь, сила, власть — всё это для них как наркотик, от которого невозможно отказаться.
Проклятье, да я и сам был таким — просто… Более адекватным и принципиальным.
А с другой стороны… Имело ли всё это хоть какое-то значение? Причины и следствия?
Нет, не имело.
Любые действия Юсупова принесут мне вред — я знал это наверняка…
АВИ мягко приземлился на крыше моего дома. Дверь открылась, выпуская меня на посадочную площадку, и стоило отойти на пару метров, как летательный аппарат снова взмыл в воздух.
Квартира встретила меня тишиной.
Я закрыл дверь и прислонился к ней, чувствуя, как адреналин наконец отпускает.
Ловушка.
Юсупов загнал меня в угол. Через неделю дворянское слово будет снято, и я не смогу отказаться. Он получит всё: исследования, оборудование, доступ к Салтыкову.
Если я позволю.
Я провёл рукой по лицу, стирая остатки усталости.
Нужен новый план.
А значит, Салтыкова, всё ещё запертого в магической реальности, надо возвращать.
И чем быстрее, тем лучше.
Глава 16
Месть близко
29 июня 2032 года. Особняк Львовых, Крылатское.
Хрустальные люстры пылали, как зачарованные солнца, заливая золотым светом мраморные колонны и шелковые гобелены с фамильным гербом Львовых. В воздухе витал густой аромат жасмина и дорогого табака, смешанный с едва уловимым запахом магических ароматизаторов — чтобы ни один гость не почувствовал даже намёка на усталость до самого конца вечера.