Он едва не ударил по зеркалу кулаком, но в последний момент сдержался. Нужно было продолжать играть свою роль.
Вызов пришёл на линзы в тот момент, когда Сергей раскланялся с очередными престарелыми дворянами, пытающимися научить его жизни.
Отойдя в сторону, он ответил.
— Говори.
— Ну и тон, Львов, — голос Киры прозвучал насмешливо, будто она видела его напряжение, — Расслабься. У меня для тебя подарок.
Сергей стиснул зубы, чувствуя, как по спине пробежали мурашки.
— Если это очередная твоя игра…
— О, это куда интереснее, дорогой, — она прервала его, и в трубке послышался мягкий смешок, — Ты так старался последние месяцы… И кое-кто, наконец, решил с тобой познакомиться.
Сердце Сергея застучало быстрее.
— Сейчас?
— Да. И не вздумай задерживаться.
— Я выезжаю немедленно. Где встреча?
Кира рассмеялась — звонко, почти по-девичьи.
— Глупый… Никуда ехать не надо.
Пауза.
— Что?
Сергей замер. Взгляд автоматически метнулся к окнам бального зала, где за стеклами мелькали силуэты гостей.
— Ты шутишь?
— Ни капли, дорогой. Иди в парк. Один. К дальней беседке.
И она сбросила вызов.
Не теряя времени, Сергей поставил бокал с вином на поднос проходящего официанта, и направился к выходу в парк.
Фонари, освещавшие дорожки, горели тускло, будто кто-то специально приглушил их магию. Воздух пахнул мокрой листвой и чем-то ещё — резким, электрическим, как перед грозой.
Сергей шёл быстро, думая лишь об одном — кто? Кто из них?
Луна, пробиваясь сквозь рваные облака, серебрила мраморные ступени полуразрушенной ротонды. Сергей замедлил шаг, заметив впереди две фигуры.
«Чёрт!»
Генерал-лейтенант, князь Владимир Долгорукий и его сын Василий стояли спиной к нему, о чем-то тихо беседуя.
Сергей сжал кулаки. Вот уж с кем он хотел пересекаться меньше всего.
«Не могли найти другого места, чтобы поболтать?»
Он уже развернулся, чтобы уйти, как вдруг услышал:
— Сергей Львович! — голос князя Долгорукого прозвучал неестественно громко в ночной тишине, — Мы вас ждем.
Сергей замер.
Василий Долгорукий — высокий, угловатый юноша с бледным, как у покойника, лицом, повернулся и улыбнулся. Не светской улыбкой, а чем-то куда более неприятным: будто видел Сергея насквозь. Будто видел все те темные дела, что он совершал по приказу Киры.
— Вы… меня ждёте? — Сергей медленно приблизился, чувствуя, как под кожей шевелятся тени.
Князь Долгорукий сделал шаг вперед. В лунном свете его лицо казалось вырезанным из желтого мрамора — жёсткие складки, холодные глаза, тонкие губы, сложенные в подобие улыбки.
— Конечно. Разве не для этого вы пришли? — Он протянул руку, и Сергей машинально пожал её. Ладонь князя была сухой и горячей, как уголь под пеплом, — Благодарю вас, кстати. За всё, что вы сделали для нашей организации.
Сергей почувствовал, как что-то внутри него замирает.
Они.
Это они — лидеры мятежников!
Василий засмеялся.
— Выглядишь потрясенным, Серёга. Неужели думал, что обнаружишь здесь какого-то оборванца из подполья?
Князь поднял руку, останавливая сына.
— Сергей доказал свою преданность. Он заслужил правду.
Львов резко выдохнул.
— Так это… вы отдали приказ убить Терновского? Вы украли чертежи с завода?
— Мы? — Князь покачал головой, — Нет, Сергей. Ты. Но — по нашей просьбе.
Он положил руку Сергею на плечо.
— Добро пожаловать в настоящую игру.
Лунный свет пробивался сквозь листву, рисуя на земле узоры, похожие на магические руны. Князь Долгорукий остановился под древним дубом, положил ладонь на его кору и обернулся к Сергею:
— Месяцы подготовки. Сотни жизней. Тысячи тонких нитей, которые мы плели… И всё ради одного момента.
Василий, стоявший чуть поодаль, нервно постукивал пальцами по эфесу церемониального кинжала.
— Отец скромничает. Мы уже в шаге от того, чтобы перевернуть Москву с ног на голову.
Сергей почувствовал, как в груди зашевелилось что-то тёмное и жадное.
— И что же мешает?
— Ты наверняка помнишь, как мы разорвали помолвку Варвары с тобой? — начал князь неожиданно мягким тоном.
Сергей почувствовал, как в висках застучала кровь. Образ Варвары — высокомерной, холодной, бросившей его с презрительным письмом — вспыхнул перед глазами.
— Прекрасно помню, — ответил он ровным голосом, — И прекрасно понимаю ваши мотивы.
Князь покачал головой, и в его глазах мелькнуло что-то, отдаленно напоминающее искренность.
— Прошу прощения за эту… необходимую жестокость. Это было политическое решение — после твоего поражения на дуэли нам пришлось демонстративно отстраниться, — Он сделал паузу, — Но мы никогда не отказывались от этого союза по-настоящему.