Потом он резко выпрямился и зашагал к дому, хлопнув дверью так, что стеклянная вставка треснула.
Я моргнул, возвращаясь в своё тело.
«Спасибо, дружище,» — поблагодарил Мунина, — «Скоро у меня для тебя будет подарок».
Оглядевшись, я провёл рукой по воздуху, активируя защитные чары один за другим.
«Кольчуга» — невидимая броня из сплетённых световых нитей. «Туман» — искажающий заклинание, сбивающий любые попытки сканирования. «Тишина» — гасящая любые звуки вокруг меня — даже те, которые можно перехватить от исходящих заклинаний слежки.
И ещё десяток других, более мелких, но не менее важных.
Теперь я был готов.
Эфирное заклинание, настроенное на Юсупова, пульсировало у меня в груди, как второе сердце. Я закрыл глаза и отпустил сознание в этот поток.
С момента последней встречи с Юсуповым я каждый день, каждую ночь следил за ним — и изрядно ослабил заклинание, но… Деваться было некуда.
Мне было необходимо найти слабое место ублюдского Туманоликого, было крайне важно понять, КАК нанести Распутину удар…
Но пока — все выстрелы были мимо цели…
Может, хоть сегодня повезёт — ибо у меня остался всего один заряд на такую «слежку». И ещё один — на то, чтобы перенестись в тайник Юсупова.
Больше подглядывать не получится.
Последний раз, — подумал я. Предпоследний шанс.
Тьма сомкнулась надо мной…
Мир вокруг поплыл, цвета смешались в калейдоскопе, а сознание вырвалось из тела, как пуля из ствола.
Миг — и я оказался в особняке Юсупова.
Кабинет.
Тяжёлые шторы задернуты, воздух густой от запаха ладана и чего-то ещё — резкого, химического. Юсупов стоял посреди комнаты, согнувшись пополам, его пальцы впились в дорогую древесину стола так, что ногти побелели.
— Довольно! — его голос прозвучал неестественно низко, почти звериным рыком.
И тут же, тем же ртом, но уже тонким, скрипучим шёпотом:
— Ты слаб. Ты всегда был слаб.
Тело Юсупова дёрнулось. Он упал на колени, его позвоночник выгнулся неестественной дугой. Костюм лопнул по швам, обнажив кожу — она шевелилась, будто под ней копошились черви.
Нихрена себе я вовремя!
— Я верну себя! Верну, сука!
— Не сможешь… Лучше отдайся… Полностью… Забудь о боли… Я дам тебе избавление… Власть… Радость…
Я замер, наблюдая. Это было… Раздвоение личности⁈
Юсупов схватился за голову, его пальцы впились в волосы.
— Я найду способ! Найду! Я уже… Понимаю… Что ты… Делаешь… Я СЛЫШУ ТЕБЯ!!!
— Оттого, что развязка уже близко, Руслан… Ещё немного…
Лицо Юсупова исказилось. Левая половина — благородные, чёткие черты аристократа. Правая — нечто расплывчатое, старое, с жёлтым глазом и оскалом.
— Нет!
— Да!
Тело дёрнулось в последний раз — и замерло. Юсупов рухнул на ковёр.
Он лежал на полу кабинета, его грудь тяжело вздымалась, пальцы судорожно скребли о ворс. Постепенно дыхание Инквизитора выровнялось. Он поднялся, поправил порванный воротник рубашки и провёл рукой по лицу — будто стирая следы безумия.
Так вот в чём дело…
Юсупов и Туманоликий — не один человек.
Два.
Инквизитор шагнул к книжному шкафу, нащупал скрытый механизм. С лёгким щелчком открылся потайной отсек. Оттуда Юсупов извлёк продолговатый кристалл, мерцающий тусклым синим светом.
Я узнал его сразу — голографический диктофон.
Юсупов нажал на кристалл, и тот вспыхнул. Запись началась.
— Тридцатое июня, — голос был хриплым, измождённым, — Контроль теряется всё чаще. Вчера я очнулся в подземельях Инквизиции… в крови.
Он замолчал, сжав кулаки.
— Я уже точно знаю, что он творит, когда забирает тело. Но не могу ничего доказать. Не могу остановить. И что самое поганое — не могу никого попросить о помощи…
Юсупов подошёл к зеркалу, вглядываясь в своё отражение.
— Проклятие моего рода… — он усмехнулся, но в глазах была только горечь, — Феликс думал, что убил Распутина. А тот лишь перешёл в нас. Как вирус. Как тень.
Кристалл дрожал в его руке.
— Приступы участились. В последний раз я «заснул» на три дня. Три дня, которых не помню. И чем дальше, тем… Хуже. За последний год я не помню и двух третей своей жизни…
Голос сорвался.
— Он почти победил. Скоро я исчезну навсегда.
Юсупов резко развернулся, подошёл к столу и сел в кресло.
— У меня осталась всего одна ниточка. Один шанс. Апостолов… Его магическая реальность. Если я смогу вырвать Распутина из себя, перенести в искусственное тело…
Он замолчал, словно боясь сказать вслух последнее.
— … и уничтожить. Мне противно, что Распутин узнаёт всё больше и больше моих тайн… Всё больше и больше завладевает памятью… И если я не успею… Все мои действия он аннулирует… Найдёт эти записи… Но если они каким-то чудом сохранятся… Прошу того, кто их найдёт — не позволяйте моему роду продолжаться… Если я умру — это будет единственным шансом остановить Распутина…