— Я понимаю ваши чувства, братья, — его голос звучал мягко, — И прошу прощения, что не посвятил вас в свои планы.
Юй фыркнул. Звук вышел хриплым, как треск ломающихся веток.
— Прощения? Теперь? После всего? После этого заточения во тьме⁈ — Его пальцы сжались так сильно, что бронзовая кожа треснула у суставов, обнажив на мгновение что-то тёмное и пульсирующее внутри.
Я вмешался, чувствуя, как тени моего плаща вздымаются сами по себе. Ещё немного, и Юй скажет лишнее…
— Ты говоришь, что так было надо. Но мы могли бы…
— Прождать тысячу лет, просто затаившись? — перебил меня Ур-Намму. Его звёздное лицо вдруг стало ярче, — Нет. Взгляните вокруг! Взгляните вниз!
Он махнул рукой, и линзы вспыхнули, показывая не только Ашшур, но и другие города — десятки, сотни их, раскинувшихся по всей планете.
— В каждом — маги. Тысячи магов. Сотни тысяч! А скоро будут миллионы! Когда мы начали, их было горстка, — продолжал Ур-Намму, — Теперь же… Теперь они повсюду. Как плесень на гнилом плоде.
Юй нервно провёл языком по потрескавшимся губам.
— Жалкие осколки нас истинных… — прошептал он.
— Да, брат, вот именно! — кивнул Ур-Намму, — Осколки нас самих! Размножившиеся, расползшиеся по миру. Готовые.
Я почувствовал, как что-то холодное снова пробежало по спине. Даже мои иероглифы замерли на мгновение.
— Готовые для чего? — спросил я, хотя уже знал ответ.
Ур-Намму повернулся к линзам. В его звёздном лице что-то изменилось — будто созвездия сложились в новую картину.
— Ты ведь уже понял. Для жатвы, брат. Для великой жатвы.
Тень от моей руки дрожала на базальтовой скале. Не та совершенная, четкая тень фараона, а размытый, неровный силуэт — еще одно напоминание о том, насколько низко мы пали.
Но судя по словам брата — всё так и должно было быть?..
— Мы прождали тысячу лет, Ур-Намму…
— Всего тысячу лет!
«Всего»…
— Ты говоришь так, будто тысяча лет — это мгновение! — Юй провел потрескавшейся ладонью по лицу, и я заметил, как его кожа на мгновение приняла юный облик, затем снова состарилась.
Ур-Намму повернулся к нам. Звезды в его безликом облике вспыхнули холодным светом:
— Разве вы не ощущали? — Его голос стал тише, но от этого только весомее, — Ядра в храмах… Они наполняются. С каждым новым поколением. С каждой смертью мага.
Я замер. Внезапно осознание ударило, как удар хлыста. Да, я чувствовал. В те редкие моменты, когда удавалось прорвать пелену мутного сна в темноте, я улавливал отголоски — далекие, но отчетливые.
Как будто где-то в глубине храмовых склепов бились тысячи крошечных сердец, повторяя ритм моего собственного.
Юй нервно заерзал, его драконья мантия зашипела, чешуйки впиваясь в шею:
— Они… собираются? Без нашего участия?
Ур-Намму медленно кивнул. Движение было почти человеческим, что казалось особенно жутким в его звездном облике:
— Система работает так, как я и задумал. Каждая смерть, каждое перерождение… Все эти «осколки» не исчезают. Они накапливаются. Более крупные собирают более мелкие, приносят в Храмы, и… — Он сделал паузу, и звезды в его лице вспыхнули ярче, — Представьте, что будет через три таких цикла? Ещё через три тысячи лет? Десятки миллионов магов! Может больше… И наша цель будет близка, очень близка!
Я почувствовал, как зубы свело от недовольства и ярости.
Три тысячи лет… За это время маги расплодятся, как крысы. Их станет в десятки раз больше. А Ядра… Ядра наполнятся до краев.
Вот только и мир изменится — будет-ли он следовать плану Ур-Намму?
— Ты предлагаешь снова уснуть? — мой голос прозвучал резче, чем я планировал. Теневой плащ взметнулся за моей спиной, отражая мое настроение, — Позволить этим червям копошиться еще три тысячелетия?
Ур-Намму протянул руку к линзам. В отражении Ашшура черное солнце пульсировало, как живое:
— Не спать, брат. Ждать! — Звезды в его лице сложились в подобие улыбки, — А потом… собрать самый богатый урожай, который только видел этот мир.
Юй закашлялся. Из его рта вырвалось облачко золотой пыли:
— Три тысячи лет… — Он вытер губы тыльной стороной ладони, — А если что-то пойдет не так? Если они… узнают? Если уничтожат друг друга? Или… Ядра?
Ур-Намму повернулся к нам. Внезапно его облик стал четче, почти осязаемым:
— Мы бессмертны. Мы всё равно проснёмся, пусть и придётся прождать дольше. Осколки никуда не денутся, появятся новые виды, способные к репликации магии… А Ядра даже мы не сможем уничтожить — всё завязано на том заклинании… — Он сделал паузу, и звезды в его лице погасли на мгновение, — Поверьте мне, братья… Ожидание того стоит.