Сгорбленная, нервная походка сменилась на жёсткую, собранную. Она отшвырнула от себя образ запуганной учёной, как змея сбрасывает старую кожу.
Девика оглянулась по сторонам — быстрым, профессиональным взглядом, проверяя, нет ли слежки — и достала из складок сари не личный ком, а маленький, угловатый, явно зашифрованный гаджет. Её пальцы быстро набрали номер.
И вот тогда Мунин использовал одну из своих «пташек» — просто захватил власть на воробьём, сидящим на водосточной трубе в паре метров от Девики — и тот сработал как «жучок».
Голос Девики был не тем тихим, дрожащим шёпотом, что я слышал за столом — а низким, собранным и полным холодной решимости.
— Как мы и думали, хозяин. Да. Какой-то залётный англичанин, на поводке у богатого хозяина. Да, соберу. Хм… Да, он разнюхивает лишнее. Слишком правильные вопросы задаёт. Слишком много знает… Для иностранца. Что с ним делать?
Короткая пауза. Она слушала ответ невидимого собеседника, её лицо стало жёстким — даже жестоким!
— Поняла. Соберу более детальную информацию, пока жду инструкций, — Она резко отключилась, сунула гаджет обратно в скрытый карман и, не меняя выражения лица, растворилась в толпе.
Образ исчез. Я сидел неподвижно, глядя на кружку с кофе. Лёгкая улыбка тронула мои губы.
«Ну что ж, мисс Мисра» — подумал я — «Кажется, наша игра только начинается».
29 июня 2035 года. Мумбаи.
Воздух в переулке был густым и спёртым, пропитанным запахом пережаренного масла, специй и человеческих испарений.
Я прижался к шершавой, облупленной стене, сливаясь с тенями, которые уже начинали удлиняться, поглощая убогие лачуги и груды мусора. Где-то вдави плакал ребёнок, а с главной улицы доносился навязчивый гул тук-туков и крики уличных торговцев.
Моя цель сидела за шатким пластиковым столиком у входа в забегаловку, от которой несло дешёвым карри смешанным с вонючей бараниной. Девика Мисра. Её поза, всего несколько часов назад изображавшая нервозность, теперь была собранной и уверенной. Она не теребила край сари, а чёткими, отточенными движениями подносила к губам глиняную чашку с чаем, её глаза холодно и оценивающе скользили по прохожим.
Я не дыша́л, замедлив сердцебиение, превратившись в статую. Мои энергожгуты, невидимые щупальца, тонким слоем расстелились по улицам вокруг, считывая малейшие вибрации воздуха, всплески чужой магии. Я ждал. Инстинкт, отточенный сотнями схваток, подсказывал — скоро что-то произойдёт.
Так и получилось.
Из тени в глубине переулка, словно материализовавшись из клубов пара, вырывающихся из-под люка канализации, появился мужчина — в простой, немаркой курте цвета пыли, с лицом аскета, испещрённым мелкими морщинами.
Его движения были бесшумными и плавными. От него не исходило ни звука, ни запаха — абсолютный ноль, идеальная маскировка. Если бы не моё «магическое зрение», способное считывать саму ткань реальности, я бы его попросту не заметил.
Вероятно, для любого другого мага он был бы обычным, ничем не примечательным человеком — но не для меня.
Девика кивнула этому незнакомцу, не улыбаясь, и протянула тот самый угловатый гаджет, которым с кем-то связывалась после нашего разговора. Их пальцы даже не соприкоснулись.
Мужчина взял устройство, быстрым, почти нечитаемым движением проверил его целостность и спрятал во внутренний карман. Его губы шевельнулись, произнося что-то — тихо, односложно. Девика в ответ лишь ещё раз кивнула, её лицо оставалось каменным. Затем она встала, бросила на стол несколько монет и, не оглядываясь, зашагала прочь, растворившись в людском потоке.
Мужчина-тень остался сидеть за пластиковым столиком. Его глаза, пустые и блестящие, как чёрный обсидиан, смотрели в никуда. Он сделал глоток из чашки с недопитым чаем, словно оценивая вкус, и лишь затем поднялся, чтобы уйти.
Ушёл он недалеко — до ближайшего глухого проулка, в котором не оказалось людей — зато оказался я, преследуя этого неизвестного под глухим куполом невидимости.
Мои энергожгуты, уже настроенные на его уникальную, почти призрачную энергетическую сигнатуру, выстрелили. Не для убийства — для захвата. Сотня невидимых имульсов обрушилась на него со всех сторон, парализуя нервные центры, перекрывая доступ к магии, сковывая мышцы.
Он не успел издать ни звука — лишь глаза внезапно расширились, отражая чистейшее удивление, прежде чем тело обмякло и рухнуло в грязь, как тряпичная кукла.